Стулья в президиуме были по счету, на своих местах сидели почетные гости, народ вроде собрался. Строго улыбался с портрета Владимир Путин. Имелась и большая фотография кандидата, а также разнообразные транспаранты. Анатолий Сергеевич, явно уже успевший освежиться, раскладывал на столе материалы к собранию. Дима улыбнулся нескольким старым знакомым, поднял сжатый кулак в ответ на приветствие какого-то старика и сел немного в стороне как бы в раздумье о предстоящем собрании.

Оно его в этот момент заботило меньше, чем гости из прошлого. Перебрав все аргументы, понял — бояться нечего. Это не лихие девяностые и предъявлять ничего нельзя.

Тут был другой вопрос. Какого черта такие сомнительные типы делают в путинской организации? Кто пустил, кто разрешил, почему «Народный фронт» превращают в такую же помойку, как «Единая Россия»?

Дима потянулся было за сигаретой, но вспомнил, что запретил себе курить больше четырех в день. Курево стало дорогим, а здоровье хрупким. Судя по началу дня, сигареты надо было экономить.

С другой стороны, рассуждал Хубариев, про Косиевского он не знает ровным счетом ничего. Может быть, он и не такой плохой человек и тот разговор в квартире был случайностью. В конце концов они сами виноваты тоже, бригадир, как его там звали, ну почему он не поговорил по-людски, возможно, все и разъяснилось бы и не пришлось бы вербоваться на эту мифическую стройку.

Вот Митяй был бандит. У него люди сидели на цепи. Он бил их и отнимал последнее. Он упивался своим негодяйством. Таким мерзавцам во «Фронте» делать нечего. В то же время, старался быть объективным Дима, он не знает, чем занимался Митяй после 1994 года. Прошло больше двадцати лет, и, возможно, только манеры и привычка плеваться во время еды и разговора остались прежними. Может, он в Чечне воевал или, например, еще какую пользу принес. Надо было разобраться.

Бренькнул телефон — помощник кандидата извещал, что они подъезжают. Дима снова поспешил на улицу.

Пройдя через комнату президиума, он махнул рукой Косиевскому, который с видимой радостью в одиночестве наслаждался планшетом (Дима точно знал, что с таким одухотворенно-сосредоточенным видом государственные мужи играют в «Энгри Бёрдз»).

Потом пришлось отдирать друг от друга Митяя и Антонину.

Кандидат прибыл в сопровождении свиты на трех машинах и четырех съемочных групп. Пока высокопоставленные гости тискали друг друга, изображая чудовищную радость встречи после долгой разлуки (поверить в это мешало упоминание о том, что они недавно все вместе смотрели в каком-то явно дорогом ресторане матч Россия — Англия), Дима решил, как поступить. Он послушает всех и потом позвонит Широпану. Как тот скажет, так оно и будет.

Камеры снимали, как кандидат входит в помещение и жмет руки встречающим (было сделано три дубля), Дима, отступив на пару шагов, таки выкурил одну сигарету. В такой день не до норм. Ободренный никотином мозг подкинул хорошую идею. По дороге в зал Хубариев притормозил старого соратника и попросил его о небольшой услуге.

Кандидат, представитель штаба «Фронта» и человек из Администрации уже было поднялись на сцену, как вдруг кого-то из пиар-обслуги прихватила креативная мысль, коя и была немедленно доставлена адресату.

— А чего это мы будем сидеть на сцене, когда можно стулья в зал переставить, к народу надо ближе быть, к народу, — ласково улыбаясь, предложил кандидат и пошел обратно. Конечно же, без стула. Дима устало махнул рукой, и те же люди, которые недавно ставили стулья на сцену, спустили их вниз.

Рассаживая бывший президиум, Хубариев мстительно посадил Митяя напротив Антонины. Впрочем, активистка, наоборот, с благодарностью взглянула на Диму и немедленно расстегнула еще одну пуговицу на блузке.

— Значит так, уважаемые коллеги, — начал собрание кандидат, — план на сегодня у нас такой: мы проведем собрание, компактно все обсудим, а потом всех приглашают в бар по соседству, поддержим наших в битве с бывшими социалистическими братьями, пиво и легкие закуски за… — тут кандидат подмигнул залу, главным адресатом оказался интуитивно начавший радоваться Анатолий Сергеевич, — за казенный счет.

Зал решительно одобрил инициативу.

— Надеюсь, наши наваляют им не хуже, чем англичанам, здорово им врезали, — продолжал кандидат. Аплодисменты стали гуще. — Но сначала поработаем. Так вот о чем будут эти выборы…

Пока кандидат своими словами пересказывал аудитории программу «Единой России» и содержание последнего телешоу, Дима, сидевший на самом краю импровизированного президиума, наблюдал за старыми знакомыми.

Косиевский продолжал скучать. Рыться в айпаде, сидя рядом с гражданами, он не мог. Все, что говорил кандидат, он явно слышал много раз. Но и откровенно валять балду тоже было бы неприлично, поэтому делегат от АП откровенно разглядывал какую-то молодую девушку, непонятно зачем сидевшую на собрании. Дима ее точно не знал.

Митяй, чтоб не отставать от старшего товарища, пялился на Антонину.

Наконец кандидат закончил. Дима было откашлялся, чтобы предоставить слово следующему выступающему, но тут поднялась рука из зала.

— Если не трудно, нельзя ли представить нам наших гостей, а то люди вроде хорошие, но как звать-величать, не понимаем, и хоть по два слова про себя, — спрашивал вовсе не подговоренный Димой соратник.

Косиевский откашлялся. С тоской посмотрел на оставшуюся на президиумном столе воду. Ненавидяще улыбнулся.

— Я, товарищи, если быть точным, инженер-химик по образованию. Но, может быть, и хорошо, что, уехав на комсомольскую стройку, открыл в себе организаторские способности. Химиком я, может быть, получился и так себе, а вот орговик из меня нормальный. Потом комсомольская работа, да-да, я этого и в лихие девяностые не скрывал, а уж теперь-то и совсем было бы неправильно, нельзя стесняться своей истории.

Косиевский говорил долго, кратко коснулся работы в околоельцинской администрации и в бизнесе («время было непростое, но государственно ориентированные люди старались искать друг друга и пути прекращения бардака, слава богу, у нас появился лидер и, не побоюсь этого слова, вождь»).

Дима слушал его вполуха и без всякого интереса.

Ходил товарищ Косиевский с красным флагом, ходит теперь с российским триколором, надо будет, ради бабла — с гомосячьей радугой поползет. То, что такие люди в АП, — вина патриотов, которые не желают этой работой мараться, да и некоторые путевые либеральчеги могли бы пользу принести.

Косиевский закончил, сел на место, снова с тоской оглянулся на бутылочки с водой.

Теперь поднялась уже ожидаемая Димой рука:

— А вот про коллегу из центрального штаба хотелось бы узнать, кто он, откуда он.

Митяй к этому моменту чуть ли не влез в декольте Антонины, и вопрос застал его врасплох. Хубариев мстительно улыбнулся.

Провал бывшего бандоса был обеспечен.

Косиевский, наконец добывший воды, пил, держа бутылку почти горизонтально. Он, как с радостью заметил Дима, тоже был доволен замешательством Митяя. Тот с помощью трех предлогов и пяти беканий пытался подойти к делу. Получалось плохо. В зале начали посмеиваться — центральный штаб тут уважали, но и человека, не умеющего сказать два слова, принимать не хотели. Кандидат недовольно морщился, его помощник махал рукой телевизионщикам, чтобы не снимали.