Обеими руками Серый зарылся в её волосы, обхватив затылок,и, наклонившись, прижался своими губами к губам Евы.

   Да… Целовался этот мальчик совсем не как мальчик – как мужчина. Опытный мужчина, у которого было много женщин. И ей совершенно не хотелось становиться одной из…

   – М-м-м, - попыталась протестовать Ева, но получилось слишком невнятно и, кажется, Серый счёл это приглашением. Обнял крепче, начал целовать глубже и медленнее, осторожно опустил Еву на каремат.

   Звук застегиваемой – или расстегиваемой? - молнии и чьи-то тяжёлые шаги возле палатки. Драго?.. Неужели видел?

   – Не… – Ева всё-таки оттолкнула от себя Серого – и вздрогнула, увидев прямо перед собой его отчаянные глаза.

   Господи, что же с тобой делать…

   – Не понравились тебе… – он запнулся. – Мои стихи?

   Хотел спросить про поцелуи, а спросил про стихи. Что ж,так и ответим…

   – Понравились. - Ева подняла руку и легко погладила барда по щеке. - Хорошие стихи,и правдивые, и искренние. Я их всегда буду помнить. Но ты же сам пел про людей-птиц. Я такая.

   – Тебе нравится Драго?

   Он будто не слышал. Впрочем, немудрено – лежал же на ней, ощущая всем телом. И губы рядом,и глаза – кто угодно с ума сойдёт.

   – Серёжа… В этом и дело, понимаешь? Тебя ведь любят девушки, и они наверняка не особенно сопротивляются, не дают тебе отпор. Запретный плод сладок, вот тебе и захотелось…

   – Возможно, - ответил он тихо, закрывая глаза. – Я тот ещё кот, друзья тоже так говорят. Но ты… никто мне так не нравился. А тебе… нравится Драго.

   То ли вопрос,то ли утверждение.

   – Возможно. Но дело не в этом. Мне не нужно обычное «нравится». Мне нужно только «любить». Это гораздо сложнее и… Ладно. Иди, Серёж. Иди.

   Серый открыл глаза – теперь они были насмешливыми.

   – А вот и не пойду. Мне и здесь хорошо. И вообще… не факт, что я выживу, если выйду отсюда. Там где-то Драго ходит, я слышал.

   – Драго не зверь всё-таки, – покачала головой Ева. – И бить он тебя не будет, не выдумывай. Иди.

   – Не могу я тебе отказать, королевна, – произнёс Серый полугорько-полушутливо, встал с неё и действительно ушёл.

   Хороший парень. Жаль, что всё так получилось.

   Дэн

   – Ну заходи, что ты там мнёшься-то? - поинтересовался я через стенку палатки.

   Русанечка пришуршала мышкой после вечернего туалета ещё минут пять назад, но так и не собралась войти внутрь. Ну, я думаю! Её сомнения были мне вполне понятны – после прошлой ночи, да со мной, таким странным.

   А я был очень странным.

   Даже сам я это замечал, но ничего не мог с собой поделать. Меня просто распирало от абсолютного, горячего такого, феерического счастья. И в то же время хотелось её помучить. Отыграться,так сказать, за сегодняшние минуты сомнения в собственной крыше и ориентации. Ориентации исключительно в пространстве, да.

    Когда девушка всё-таки решилась забраться в палатку, я передумал и подался навстречу – мы чуть лбами не столкнулись на входе. Саший… хм, пусть будет Саши – младшая сестра Лешего – отпрянула, как от огня. Зря. Могли ведь и не лбами, а губами, например, встретиться.

   Но так даже веселее.

   – А знаешь, давай-ка кофейку замутим? - предложил я и потащил из палатки каремат. Бросив его рядом на сырую траву, достал горелку, турку, кофе, специи и сгущёночку.

   Предоставив Сане возиться с кофе, – да, я знаю, что наглый, – сам уселся по-турецки на краю каремата и, откинувшись на руки, уставился в небо. Где-то внизу бурлила напоенная дождями река, а над нами раскинулась другая река – мерцающая в роскоши чистого воздуха река Млечного Пути. Я сидел и лыбился на звезды, как малолетний влюбленный олух. Впрочем, последние два утверждения даже и крыть нечем.

   – Дэ-эн, – осторожно протянула Саши. – У тебя всё хорошо?

   Я хмыкнул.

   – Ага. А что? Я похож на крэйзимэна?

   – Немножко.

   – Фигня. Всё в порядке.

   – Это ты так рад Русалочке?

   – М-м? – я приподнял бровь, уставившись на девчонку. Блин, как мне вообще могло прийти в голову, что это мальчишка? Совершенно же девичьи черты.

   Саши явно смутилась под моим взглядом. Прелесть просто.

   – Тому, что она существует… – проворчала она.

   – А, ты об этом. Нет. На самом деле после первой ночи в её существовании я не сомневался, да. Тогда у меня были и улики, и свидетели – целых два.

   Наблюдать, как меняется лицо Сани в неровном свете горелки, было одно удовольствие.

   – Ну да, я и эта… Инесса.

   Гы-гы. «Эта».

   – Ага. А в этот раз, увы, никаких следов и тем паче свидетелей. Так что, девять к одному – она мне просто приснилась. Даже волос на подушке не осталось. О, кстати! – я потянулся в тамбур за гитарой, нагло стибренной у Наты.

   Гитарист из меня так себе, но сбряцать чё-нить душевное каждый истинный турист может. По случаю я выбрал песню Чижа и Ко.

   Во время длинного проигрыша кофе чуть не убежал – слишком уж засмотрелась-заслушалась Саня. Да-а, гитара – адский инструмент соблазнения.

   Ты ушла рано утром, чуть позже шести…

   Девочка моя напряглась, но я продолжал распевать, как ни в чем не бывало. Не надрывая голос – тихо, но душевненько.

   Бесшумно оделась, посмотрев на часы

   На пачке «элэма» нацарапав «прости».

   – На самом деле она ничего не нацарапала. Все беды от того, что я не курю, - пробормотал я и продолжил петь.

   На подушке осталась пара длинных волос…

   – Опять же фигня – ничего не осталось. Да и подушки у меня нет. Беда-а-а.

   И почти машинально – что ты скажешь, басист, -

   Я намотал их на палец,

   Я хотел узнать имя,

   Получилось «икс»…

   Саня вручила мне кофе, и лапки её слегка подрагивали. Я улыбался до ушей. Ага, знаю, я изверг.

   Кофе был вкусным, как никогда. Может быть, потому что с каждым глотком я представлял, как целую горячие сладкие губы…

   А воображение, разгулявшись, подбрасывало мне картинки Сани в нормальной девичьей одежде. Хотя можно вообще без неё.

   Снова подхватив гитару, я обратился за помощью к Чайфу.