— Не хочу! Не надо! — закричал Вернон.

— Там ведь будет гораздо лучше, чем в том месте, где ты закончишь свои дни.

— В гробу я закончу, сволочь! Вот где!

Льюис помедлил, но все же поднялся. Он был не совсем уверен, надо ли выполнять распоряжение Ленгтона, и ждал какого-нибудь знака, но Ленгтон, отвернувшись от него, что-то писал. Льюис вышел.

Ленгтон взглянул на пленку и сказал:

— Для протокола: детектив-инспектор Майк Льюис только что вышел из комнаты. Время четыре часа пятнадцать минут.

Он выключил диктофон, вдруг быстро схватил планшет и хлестнул им Вернона по лицу. Тот охнул, отшатнулся. Ленгтон как ни в чем не бывало положил планшет перед собой.

— У тебя две минуты, Вернон.

Вернон тупо смотрел на него, а Ленгтон приподнял ногу и носком ботинка ткнул его в ребро так сильно, что он откинулся на стуле и тут же согнулся пополам от невыносимой боли.

— Одна минута, — произнес Ленгтон, не сводя взгляда с потного, насмерть перепуганного лица. — Говори, Вернон, давай, нечего тянуть. Рассказывай мне о Клинтоне Каморре.

Вернон зажмурился и произнес:

— Это все Мерфи, идиот, виноват, он попытался его шантажировать.

Дрожа от гнева, Ленгтон вошел в комнату следственной бригады. Анна только что вернулась в участок и села за стол.

— Через пять минут едем в Пекэм, — бросил он и с грохотом захлопнул дверь своего кабинета.

Вошел Льюис. Она спросила его, что у них тут творится.

— Вернон в камере предварительного заключения. Этот подонок нам все время врал. Много часов потратили, но…

Он не договорил — Ленгтон крикнул, чтобы он зашел к нему.

Таким взбешенным Льюис никогда его не видел.

— Это же было у нас под носом! А мы все: «Нелегальные иммигранты, нелегальные иммигранты…» Каморра пользовался этими бедолагами — они и сами по его милости въезжали, и наркотики для него провозили. И женщины, и дети — все были контрабандистами, платили этому сукину сыну, чтобы он переправил их сюда, и еще глотали презервативы с героином. Он по большей части с бедняками дело имел — в Северной Уганде, Сомали, на Ямайке, ведь там тысячи бездомных, — а взамен обещал, что будет заботиться об их семьях. Джозеф Сикерт тоже был таким контрабандистом, когда приехал сюда пять лет назад. Он работал на Каморру, и к Гейл его послали, чтобы разыскать Артура Мерфи, потому что после убийства Ирэн Фелпс Мерфи ударился в бега и пригрозил все рассказать, если Каморра не поможет ему уехать за границу.

Сев в патрульную машину, Ленгтон продолжал складывать воедино фрагменты головоломки:

— У Каморры целая армия: все связаны с ним и все его боятся. Бог знает сколько раз контрабандисты открывали для него счета в банке, но в основном он держал все в наличности. Один раз, правда, он прокололся — когда убил Карли Энн Норт. Мы знаем, как он вертел своими подручными вроде братьев Красиник и Рашида Барри, но тут выкидывает фортель Сикерт. Он должен был выйти на Мерфи через Гейл, а вместо этого заводит с ней шашни и, когда Мерфи попадает под арест, отказывается возвращаться. Рашид Барри едет предупредить его, чтобы потом пенял на себя, и вдруг видит всех ее детей. Он намекает, что они могут пригодиться Каморре и что Сикерту хорошо заплатят, если он их доставит куда следует… — Ленгтон потер колено, скривился от боли и продолжил: — Белые дети стоят огромных денег, но Сикерт уже живет с Гейл и даже заботится о ней и ее детях. Кроме того, он болен. Он или не он убил мужа Гейл — этого мы не знаем, но он сильно промахнулся, когда попросил Рашида Барри помочь ему найти лекарство. — Ленгтон покачал головой. — Это пока что предположение, но, возможно, Сикерт и правда хотел завязать. Не думаю, чтобы он имел отношение к убийствам. Он ведь что сделал? Сбежал и увез с собой детей. — Ленгтон взглянул на Анну и спросил: — Узнала от них что-нибудь?

— Нет. У мальчика еще не прошло потрясение, а девочка не сказала ни слова. Обоих использовали в сексуальных целях.

Ленгтон вздохнул:

— Может, я ошибаюсь… Может, он все-таки привозил их к Каморре. Мы знаем, что к дому Гейл приезжал белый «рейндж-ровер».

Они были уже в Пекэме, машина остановилась у нужного дома. Их ждали патрульные машины, фургоны экспертизы и оперативники.

— Сволочь Вернон знал это место. Раньше надо было до него добраться, — сказал Ленгтон, хлопнул дверцей машины и зашагал к дому.

Анна с Льюисом пошли за ним.

Брендон провел их по всему дому, объясняя, что было взято как вещественные доказательства, потом они спустились в подвал.

Ленгтон осматривался вокруг. Никто не произносил ни слова. Через полчаса все вышли и так же молча поехали обратно в участок. Ужасы, еще недавно творившиеся в этом доме, подействовали на всех угнетающе.

— Хорошо там все почистили, — заметил Льюис, когда они пришли в комнату бригады.

Ленгтон вздохнул и закрыл глаза:

— У Каморры времени хватало — он мог смыться куда угодно, под каким угодно именем и по какому угодно паспорту. Он избавится от любого, кто его хоть пальцем заденет, а денег у него куры не клюют, так что мы, похоже, распрощались с ним навеки.

Вот уже больше недели в лаборатории судебной экспертизы не прекращалась работа. С перепачканного кровью алтаря взяли больше шести разных образцов ДНК, их, скорее всего, было гораздо больше, но камень обработали дезинфицирующим средством. Удалось установить, что черными мусорными пакетами из одной и той же упаковки обмотали не только тело Рашида Барри, но и мертвого ребенка, найденного в канале. А это убийство тоже было связано с Каморрой. Пятна спермы на простынях тоже проверили на ДНК. Два совпали с образцами, взятыми с тела изнасилованной и убитой Карли Энн: один принадлежал Идрису Красинику, принадлежность другого установить не сумели. Непонятно было также, чей отпечаток пальца нашли в «рейндж-ровере».

Теперь у следственной бригады были все улики против Каморры, но где был он сам, оставалось пока неясным. Обуглившиеся документы пестрели сотнями цифр, но не было ни единого банковского счета на имя Каморры, а в банке Пекэма сказали, что у них нет клиента, соответствующего его описанию. Отдел по борьбе с наркотиками получил подробные сведения о нем; в аэропортах каждый день арестовывали контрабандистов и предполагаемых нелегальных иммигрантов, поэтому аэропортам было предписано сотрудничать со следственной бригадой и немедленно сообщать о любом человеке, который мог иметь отношение к делу. Во всех аэропортах ужесточили меры безопасности, а это значило, что Каморра по-прежнему скрывается где-то в Соединенном Королевстве.

С фотографий, которыми была увешана информационная доска, смотрели мертвые, все они были соединены между собой толстыми красными линиями. Чем дальше, тем больше казалось, что эта головоломка не поддается решению.