Он, видимо, усвоил урок, потому что не произнес ни слова, пока они забирали Грейс из детского сада, высаживали у «Глупого мишки», а потом ехали в Сиэтл.

В час дня Зак присоединился к ним в вестибюле Смит-Тауэр, и через десять минут они уже сидели в угловом кабинете с видом на залив Эллиотт и Пайн-Айленд. С этого удобного места их островок казался холмом, заросшим густым зеленым лесом и дрейфующим по морю сине-стального цвета; он казался необитаемым.

— Сегодня от Скота Джейкобза в мой офис доставили прошение, — сообщил Билл, когда они покончили с приветствиями. — Алекса Бейл изъявила желание изменить план воспитания, по которому у Зака в настоящее время полная опека.

— Она хочет забрать у меня Грейс? — спросил Зак, застыв на стуле. — Она считает, что я плохой отец?

— По сути, нет. Она добивается совместной опеки, — ответил Билл.

— Как она может так поступать? — возмутилась Джуд. — Она отказалась от опеки сразу после рождения Грейс.

— Планы воспитания редко высекаются на камне, Джуд. В данном случае Алексе понадобится продемонстрировать существенные изменения в ее жизненных обстоятельствах, а выход из тюрьмы, безусловно, тому способствует.

— Так что будет? — спросил Зак.

— Для начала будет проведено предварительное слушание для установления достаточности причин пересмотра дела. Там будет определено, изменились ли ее жизненные обстоятельства в той мере, чтобы двигаться дальше. Затем будет выдвинуто предложение о временном порядке, который установит опеку или права на посещения вплоть до заседания суда. Исходя из практики, пройдет по меньшей мере год, прежде чем мы доберемся до суда. Суд назначит опекуна-представителя в судебном деле для определения лучших интересов ребенка и защиты интересов Грейс.

— На все это нужны немалые средства, — сказал Майлс. — Откуда у нее возьмутся деньги?

— Вероятно, ей будет предоставлена бесплатная юридическая помощь. Или кто-нибудь возьмется за дело на общественных началах, — сказал Билл. — В лучшем случае она получит права на посещения, в худшем — совместную опеку. Однако вы должны учесть следующее: суд всегда будет настаивать на воссоединении с матерью, если только она явно не подходит на роль родителя или представляет опасность для Грейс.

— Вы говорите, что она всегда будет частью нашей жизни, — сказала Джуд.

— Она уже ею стала, — ответил Майлс. — Она приходится Грейс…

— Я не с тобой разговариваю, — зашипела Джуд на мужа и обратилась к адвокату: — Она совершенно не годится в матери. Бросила Грейс при рождении, ни разу ей даже поздравительной открытки не прислала. Работы у нее нет, родственников здесь тоже нет. Ее родная мать была преступницей и наркоманкой. Кто знает, какими друзьями она обзавелась в тюрьме? Мы бы не хотели, чтобы Грейс общалась с такого рода людьми.

— Ма, — сказал Зак, вздрогнув. — Ты несправедлива. Лекси совершенно не похожа на свою мать.

— Ты должен противостоять ей в этом вопросе, — сказал Билл, сурово глядя на Зака. — Ты теперь отец, не старшеклассник. Ты должен защитить Грейс, а для этого тебе необходимо сохранить свои права. Если Алекса получит опеку, пусть даже частичную, кто гарантирует, что она не уедет с Грейс? Она сделала свой выбор, насколько я понял. Она не общалась с Грейс. Ни разу не написала. У меня не складывается благоприятное впечатление о том, какая из нее получится мать. Мы должны действовать в интересах твоей дочери. И по крайней мере сейчас моя задача — не подпустить ее к Грейс.

— Совершенно верно, — поддакнула Джуд.

— И почему же это в интересах Грейс? — поинтересовался Зак. — Лекси ее мать.

Билл раскрыл папку.

— А я тебе объясню. Я знакомился с тюремными отчетами о поведении Алексы, Зак, и ничего хорошего там не нашел. Не зря она отсидела лишних полгода. Драки. Нарушение правил распорядка. Ее не раз ловили на том, что она приобретала наркотики.

Кажется, среди прочих — валиум. Ты ее знаешь такой, какой она была в прошлом, Зак, но тюрьма меняет людей, и, похоже, твоя Алекса неправильно себя там вела. Ее теперешнюю ты не знаешь. Неужели ты действительно думаешь, что Грейс будет в безопасности рядом с таким человеком?

— Наркотики? — переспросил Зак, хмурясь.

— А учитывая ее семейную историю, думаю, Алекса не та девушка, которую ты помнишь, Зак. Она много дней просидела в одиночной камере. Она сломала какой-то женщине нос, — сказал Билл. — Она на самом деле может быть опасной.

Зак откинулся на спинку стула, тяжело вздохнув.

— Наркотики, — повторил он, качая головой.

— Мы будем бороться, — сказала Джуд. — У нас нет иного выхода.

— Хорошо. — Билл кивнул. — Я подам наш ответ и сообщу вам, когда назначат слушание.

* * *

— Я снова причиняю им боль, Скот, — сказала Лекси, вышагивая по кабинету адвоката.

— Да, — сказал Скот. — Думаю, они не хотят, чтобы им напоминали о случившемся.

— О том, что я сделала.

— То, что ты сделала, не имеет отношения к тому, кто ты есть на самом деле, Лекси. О тебе вообще сейчас речь не идет. Главное — твоя дочь. Ты любишь ее, ты ей нужна. На этом и сосредоточься. Это то, что зависит от тебя. Горе Фарадеев — их проблема.

Она только увидела Зака — и снова погибла. От тоски по нему захотелось убежать, спрятаться. Сколько еще она будет его любить?

— Я видела, что Зак ее очень любит, — сказала Лекси с нежностью.

— Речь не о нем. И не о них. И не о том, что ты сделала. Речь о Грейс. Каково это, Лекси, когда мать от тебя отворачивается?

Лекси перестала метаться и посмотрела на адвоката.

— Спасибо. Я теперь смотрю в будущее.

У него на столе зазвонил телефон внутренней связи. Скот протянул руку и снял трубку.

— Привет, Би… сам Брейн, вот как? Ладно, спасибо. — Он повесил трубку, открыл настольный календарь и что-то записал. Потом посмотрел на Лекси. — Ты должна быть сильной, Лекси.

— Я стараюсь.

— По-настоящему сильной, — сказал он. — Они дают отпор.

* * *

Два дня спустя Лекси снова оказалась в зале суда. Стоило ей переступить порог, как тут же нахлынули болезненные воспоминания. Поэтому, когда Скот попросил Лекси одеться в черное, она отказалась. Она не станет повторять тот день. Накануне слушания она снова зашла в уже знакомый магазинчик и купила длинную юбку цвета морской волны, тонкий пуловер более светлого оттенка и сандалии.

В своей новой женственной одежде Лекси попыталась забыть, как чувствовала себя та девушка в черном, которую когда-то увели из этого зала в наручниках.

К ней подошел Скот, мягко коснулся руки.

— Они здесь, — сказал он.

Лекси машинально выпрямила спину. Ее пронизала дрожь. Она не хотела оборачиваться, но разве можно было удержаться? Слишком сильно ее тянуло к Заку.