— Они мне поверили. Я честно сказала, что здесь вампиров нет. Правда, на тот момент мы стояли на улице, и вас там определенно не было. А потом — что их нет у меня дома. И тоже не солгала. Дом-то не мой, а Снегирева.

— И они просто так ушли? Не осмотрев дом?

— Они попытались меня загипнотизировать. У них с собой был экстрасекс. Вот он и попытался. Не знаю, что именно я натворила, но меня всю перекорежило, так, что на руке вена опять открылась. А его вообще наизнанку вывернуло. Тут они забыли обо всех обысках и начали мне делать неприличные предложения. Типа поступить к ним начинающим фанатиком-шизофреником. Но я же девушка приличная! С церковниками, женщинами, детьми и животными — ни-ни!

Мечислав засмеялся.

— Опять ты меня удивляешь, кудряшка.

— Она всех вечно удивляла, такая уж она была. Надеюсь, приятно удивляю?

— Как ты могла подумать иначе? Я уже второй раз обязан тебе жизнью. И я этого не забуду.

Зеленые глаза вдруг стали серьезны. Но насколько ему можно верить? Да ни на грош!

— Вы знаете, чего я прошу. Сберегите Даниэля — и вы расплатитесь со мной за все, что я сделала и еще сделаю.

— Я повинуюсь, кудряшка. Но что было дальше с церковниками? Они ушли?

— Они осмотрели мою рану на левой руке — и ушли.

— Рану?

— Разрез, из которого я кормила кровью Даниэля. Я сделала его лезвием, и это было очень кстати. Ни следа зубов. Клыков. Так что мне поверили. Но они наверняка вернутся. Сегодня мы просто ошеломили их. Завтра это не пройдет. Интересно, какая сволочь на нас настучала?

— А это мы скоро узнаем. Вадим!

Из кухни появился второй вампир.

— Звали, шеф!?

— Звал. Ты вчера смотрел на дорогу. За нами хвоста не было?

— Шеф, Борис же проверялся раза три! Вы помните?

— Помню. И все же…

— Я никого не заметил. Ни одной машины не было!

— Так.

Слово упало как камень. И не предвещало кому-то ничего хорошего. Кому? Я угадала. Потому что Мечислав недобро оскалился.

— Снегирева ко мне! Живо!

Вампира как ветром сдуло.

— Вы подозреваете Алексея Ивановича? Но какая ему выгода?

— Самая прямая, кудряшка. Если он договорится с тем же Андрэ, то получит свои проценты навечно, и к тому же может стать вампиром.

— Дюшка скотина, но не дурак. Хрен он его вампиром сделает!

— Тоже верно. Будь он глупым, нам было бы гораздо легче. Значит не Андрэ. А вот анонимный звонок в ИПФ — запросто.

— А смысл? Только деньги и самостоятельность? Хотя если он понял, что вы его вампиром не сделаете, он мог и напакостить.

— Вот мы сейчас это и проверим. Есть в доме слуги, кудряшка?

Через две секунды я поняла, ЧТО скрывается за этим вопросом.

— Он всех отослал. Даже охранников. Но вы же не станете его убивать?

— Почему нет?

Напомнить вампиру о гуманности? Или поискать более логичные аргументы?

— Потому что меня здесь видели. Я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве!

— Мы избавимся от тела, пушистик. И никто никогда тебя не заподозрит.

— Вашими бы устами…

— Поверь мне, кудряшка. Он не первый и даже не десятый. И даже не сотый.

Глядя в холодные зеленые глаза — я поверила. За семьсот лет можно истребить прорву народа, даже если убивать по одному человеку в год. А Мечислав наверняка перевалил этот предел. Борис за шиворот втащил Снегирева и бросил на ковер перед Мечиславом, как кучу тряпья. К чести Снегирева, тот не пытался сопротивляться или бежать. Видимо понимал, что стоит вампиру поддаться инстинктам — и его уже никто и ничто не спасет. Вампир близко склонился к человеку.

— Это ты выдал нас?

Гнев Мечислава почти ощутимо заполнял комнату, огнем скользя по моей коже. Я тихо радовалась, что его злость направлена не на меня. Снегиреву приходилось гораздо хуже. Сейчас я могла бы испугаться Мечислава. Гнев стянул его лицо в страшную маску. Теперь вампир не был красив. Кости резко выступили под кожей, пергаментом обтянувшей лицо. Клыки были выпущены на всю длину. Глаза заполнила сплошная изумрудная зелень. Таким он был намного противнее Даниэля в боевом виде. Почему? Потому что Даниэль был обычным человеком — хотя бы с виду. И превращаясь в монстра он был просто страшен. А Мечислав становился страшной смесью из красавца и чудовища. И был омерзителен. Хорошо, что у меня желудок луженый. Могло бы и стошнить от одного вида. Снегирев сжался в комочек.

— Нет, господин! Клянусь вам! Нет!!!

— Врет? — спросила я.

— Нет, кудряшка. И это странно. Ты звонил в ИПФ?

— Нет, господин! Я никому не говорил о вашем приезде, я никому не звонил, я ничего не делал, чтобы навести на этот дом подозрение!

— Не врет, — определил Мечислав. — Тем лучше. Встань.

Борис вздернул Снегирева за шиворот. Шарпей ойкнул — и обвис тряпкой в руках вампира. Ноги его не держали, а по комнате поплыл подозрительный запашок. Вампир в гневе мог довести до энуреза даже Шварцнеггера. Я брезгливо поморщилась. И как кто-то мог подумать, что я могу со Снегиревым… брррррр, гадость!

— А автобус? — вспомнила я.

Мечислав опять наклонился к человеку.

— Что с автобусом, который я приказал спрятать?

— Автобус я своим ребятам велел отогнать в мастерскую для особых машин, и разобрать на запчасти. У нас не было времени угонять его достаточно далеко, а с рассветом…

Его не дослушали.

— Точно! Наверняка кто-то из этой мастерской связан с ИПФ, — решил вампир. — Автобус, кровь, осиновые колья, обгорелые силуэты вампиров — этого достаточно для умного человека. Узнать, кто приказал разобрать автобус — еще проще. И нагрянуть к нашему дорогому Алексею Ивановичу. А дальше — дело техники. Минимум гипноза — и наш любезный хозяин сам вколотил бы в нас колья.

— Что вы, господин!?

Снегирева затрясло еще сильнее. Вампир нехорошо смотрел на него.

— И что я должен с тобой сделать за такую глупость?

— Пощадите! — взмолился Снегирев. — Умоляю!

На меня вдруг накатило. Я отчетливо понимала, чего хочет Мечислав. Не казнить Снегирева, но вдосталь его напугать. Беда в том, что Алексей Иванович у нас человек наглый. Раз пощадишь — второй на шею сядет. И это может так хорошо не окончиться.

— Пощадите его, Мечислав, — вмешалась я. — Он дурак, но он предан вам, а это ценно!

Вампир скользнул по мне глазами.

— Ради тебя, кудряшка, я готов на все, но пощадить его…