– Как они нас нашли? – удивилась Мейкпис.

Слишком поздно она вспомнила беспокойство медведя. Кухня и особенно стол пахли по-другому. В запахе явно ощущался страх. Ну конечно! Когда Мейкпис исчезла, на кухню послали новую судомойку или поваренка, чтобы следил по ночам за огнем. Какой-то ребенок перепугался до полусмерти, когда незваные гости шарили по кухне, рассуждая о порохе, и при первой возможности ускользнул наверх с докладом…

«Прости, медведь. Я забыла прислушаться к тебе».

Джеймс не колеблясь резко выпрямился и надменно задрал подбородок.

– Что за дурачество? – вопросил он раздраженно, впечатляюще имитируя голос Старшего.

– Если вам угодно… Если вы согласны пойти с нами… – пролепетал Молодой Кроу тоном, в котором, как ни странно, сочетались подобострастие и агрессивность.

– Что означают эти шпаги? – не унимался Джеймс, злобно глядя на Кроу. – Как вы смеете размахивать обнаженным оружием перед лордом Фелмоттом?

Он показал на Мейкпис.

– Это не лорд Фелмотт, – холодно отчеканила леди Эйприл.

– Ты мне доверяешь? – спросила Морган.

– Да, – поспешно ответила Мейкпис.

Она не впервые чувствовала, как Морган завладевает ее горлом и использует голос, но на этот раз та попросила позволения, и не похоже было, что она собирается ее удушить.

– Галамия Кроу, – процедила Морган знакомым жестким голосом, – если у тебя не хватает ума узнать собственного лорда, значит, мы даром потратили деньги, отданные твоему отцу на твое образование. Неужели совет, услышанный от него на твой двенадцатый день рождения, тоже пропал зря?

Мейкпис чувствовала, что язык ее тела тоже меняется, как и осанка. Она даже ссутулилась, как это делал Овадия. И выражение лица тоже менялось. Брови сошлись на лбу, губы двигались в какой-то непривычной манере.

– Это точно его милость! – воскликнул Молодой Кроу, опуская шпагу.

– А ты, Майлз Кроу, – снова заговорила Морган губами Мейкпис, – неужели забыл тот день, когда мы поручились за тебя в Гледдон-Биконе?

Белый Кроу стал поднимать шпагу, но замер, не спуская глаз с маленького пса, который поворачивал вертел на кухне, а теперь подбежал к ногам Мейкпис. Та не задумываясь подняла ногу, чтобы пощекотать шею песика. Это давно вошло у нее в привычку. Но не в привычку лорда. Белый Кроу смотрел на нее. Глаза туманились нерешительностью и сомнением.

– Схватить их! – скомандовала леди Эйприл.

– Нет! – Молодой Кроу встал перед Джеймсом и Мейкпис. – Простите, леди Эйприл, – сказал он дрожащим голосом. – Я бы никогда не посмел ослушаться вас, но моя верность прежде всего принадлежит лорду Фелмотту.

– Защищайте лестничную площадку! – крикнул Джеймс.

Двое слуг покорно встали рядом с Молодым Кроу. Белый Кроу не двинулся с места. Мужчина рядом с леди Эйприл попытался отбить шпагу Молодого Кроу, и тут же на маленьком пространстве началась схватка. Шпаги скрещивались и звенели, высекая искры из каменных стен.

Воспользовавшись общим смятением, Джеймс схватил Мейкпис за руку и потянул вниз, в подвал. Это был единственный путь к спасению. Они спрятались в лабиринте бочонков.

– Сколько у нас времени? – прошептал Джеймс.

Мейкпис поняла, что он говорит о тлеющем фитиле.

– Не знаю, – вздохнула она. – Возможно, несколько минут.

Они намеревались оказаться как можно дальше от подвала, когда взорвется порох. Может, им еще удастся погасить фитиль. Но что ждет их потом, кроме плена?

– Не знаю, насколько силен будет взрыв, – признался Ливуэлл, – и нас вполне может поднять на воздух. Но, думаю, мы все равно это сделаем.

– Я достаточно навидался в этой адской дыре, чтобы согласиться, – выпалил доктор, к собственному удивлению.

Морган рассмеялась, очень тихо и мрачно.

– Давайте сгорим, – высказалась она.

– Давайте разрушим Гризхейз, – вторила Мейкпис.

– Ладно, – ухмыльнулся Джеймс. – С таким же успехом можно взлететь на воздух, плюнув этим самым в их око зла.

Крики и звон оружия на верхней площадке лестницы смолкли. Был слышен только голос леди Эйприл, отдающей приказы. Очевидно, она восторжествовала над Молодым Кроу и его сторонниками – силой воли или оружием, неизвестно.

– Сейчас за нами придут, – буркнул Джеймс.

– И пусть! – прошипела Мейкпис. – Чем больше, тем веселее, особенно когда взорвется порох!

Она потушила фонарь, погрузив окружающее во мрак. Судя по широко раскрытым глазам Джеймса, он ничего не видел.

– Доверься нам, – попросила Мейкпис.

– Вы нас слышите? – крикнула леди Эйприл с верхней ступеньки. – Выходите и сдавайтесь, или мы натравим на вас собак!

Брат и сестра застыли. Опять на них спустят псов! Но теперь у них нет пустошей, по которым можно бежать. Они – загнанная в угол добыча. Тем не менее ни брат, ни сестра не проронили ни слова. И не подумали сдаваться.

Секунды тянулись и тянулись… потом Мейкпис услышала со стороны лестницы тихое клацанье когтей. Громкое басовитое пыхтение. Мейкпис узнавала их по запаху. Неповоротливые мастифы с огромными пастями и ужасающими зубами, укус которых может быть смертелен. Волкодав с длинными ногами и жаждой большой добычи. Борзые, быстрые и смертоносные, как ястребы. Ищейки, чуявшие ее страх, как запах вина. Она, в свою очередь, чуяла их горячую кровь и жажду охоты.

Первый пес, клацая когтями, приблизился к их укрытию. Громкий лай долго вибрировал в темноте, прежде чем какофония откликов пронеслась по подвалу.

– Ш-ш-ш-ш! – Мейкпис поднялась из укрытия и, хотя сердце колотилось от страха, а кожа зудела, готовясь встретить зубы, позвала: – Ниро! Стар! Кэтчер! Калибан! Вы меня знаете.

Она увидела, как неясные силуэты напряглись и замерли. Потом одна большая тень подвинулась к ней. Мокрый нос ткнулся в руку, длинный язык лизнул ладонь. Они знали ее запах. Она – раздаватель подливки. Возможно, одна из их стаи. И кроме того, она была зверем, чей крутой нрав нельзя испытывать слишком долго.

– Вам все равно придется подняться! – крикнула леди Эйприл.

– Зачем? – откликнулся Джеймс, громко стуча зубами. – Здесь у нас полно друзей и достаточно вина, чтобы повеселиться. Мы даже можем спеть пару песен.

– А может, и продержимся до того, пока завтра ваши враги не возьмут Гризхейз, – вторила Мейкпис.

– Вздор, – отрезала леди Эйприл. – Если понадобится, мы вполне способны продержаться в осаде до конца войны. У нас достаточно припасов и пороха на целых два месяца.

– Воображаете, что война закончится через два месяца?

– Королева вернулась в страну с деньгами, оружием и войсками, готовыми помочь делу короля, – заявила леди Эйприл. – Лондон скоро сдастся. Мятежники уже разбегаются.