Грохот воды приближался. Густые ветви орешника раздвинулись, открывая вид на высокий скальный уступ с водопадом. Тугие прозрачные струи с грохотом опадали наземь, плавно перетекая через небольшой порожек в красивое горное озеро — круглое, спокойное, с небольшим островком посредине.

На этом дальнем островке стоял человек. И смотрел на водопад.

Не говоря ни слова, пан Седрик взял Каве за руку и совершил с ней ультрапрыжок. Вордак остался на берегу один.

На островке, покрытом жесткой и мокрой, холодящей босые ступни травой, оказалось больше места, чем виделось со стороны леса.

Человек, за спиной которого они возникли, тут же обернулся.

Знакомый стальной взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Ну и как же вам удалось пройти за мной?

— Нам помог браслет. — Каве открыто глянула полудуху в глаза. — Ты ведь знаешь, кто пожертвовал своей жизнью и душой ради его сотворения.

Полудух глубоко вздохнул. Серая радужка его глаз знакомо темнела — следовало ожидать бури.

— Удивлен, что ты об этом знаешь, Каве, — глухо сказал он. — Неужели ученица Марьяны Несамовитой успела проболтаться перед смертью?

Каве глянула на него, словно не узнавая.

— Надо было раньше мне рассказать, — пробормотала она. — Госпожа Мендейра сама указала дорогу к тебе… Возможно, она тоже хочет помешать тебе найти город.

— Зайди в воду, Каве, — вдруг посоветовал полудух. — И внимательно всмотрись.

Девушка подумала, что Стригой вздумал насмехаться, но вдруг увидела пана Седрика, уже стоявшего по пояс в воде. Его широкий балахон намок и потяжелел, но Мольфар не обращал на это никакого внимания.

Подняв подол платья выше колен, Каве осторожно зашла в воду, но тут же провалилась по грудь.

Вода была такой прозрачной, что казалась голубоватой. На дне отчетливо вырисовывался каждый камешек. Причем камни были ровные, одинаковые, словно… Каве вгляделась пристальней да так и застыла.

Дна у озера не было. Под ногами простирался большой город: с высокими каменными домами, пустыми улочками и мостовыми, где чернели ровными рядами давно погасшие фонари на столбах. За коваными решетками оград покачивались деревья без листьев, виднелись ровные пласты лужаек с пожелтевшей сухой травой. На серых холмиках городских клумб тускло выделялись ослепительно-желтые цветы, похожие на маргаритки.

Ветер гнал по улицам странную серебристую пыль, словно выметал из города пустоту и заброшенность.

Каве пошевелила носком ноги донный песок, взбудоражив этим нечаянным действием воду, и картинка, подернувшись рябью, исчезла.

Но лишь вода успокоилась, пустынные серые улицы, дома с черными провалами окон — дома, в которых давно никто не жил, — маргаритки и серебристый ветер снова проявились на дне озера, как на экране старого кинопроектора.

— Это Златоград.

Стригой не выдержал и присел на едва выступающий из земли валун, поросший травяной плешью — единственный камень на островке.

Мольфар осторожно вышел из воды. Отряхнул воду с рукавов — одежда начала стремительно сохнуть, от мага даже пар пошел.

— Да, я уже понял, — с иронией произнес он.

Каве осталась в воде, не в силах оторвать взгляд от призрачного видения. Она давно привыкла к магическим чудесам, но все же город, проявившийся в толще прозрачной воды, казался особенно нереальным, потусторонним, загадочным.

— Карпатский и Чародольский миры крепко связаны между собой, — угрюмо продолжал Стригой. — Они неотличимы друг от друга и соединяются тонкой гранью зеркала… Два в одном. Разбей один — и ты уничтожишь второй… Параллельные миры — такая забавная штука.

— Мендейра давно об этом догадалась, — произнес пан Седрик. — Златоград не исчез, он просто был спрятан. И где — в Карпатском крае, что ты так легкомысленно собирался уничтожить. Вот почему твоя мать не хотела делиться этим знанием.

— Да, — мрачно кивнул Стригой. — Мендейра научилась менять реальное на иллюзорное… Согласись, это важное и могущественное знание. Теперь я хоть понимаю, почему она так любила этот мир, соединенный с Чародолом.

— Что собираешься делать?

Полудух хмыкнул, насмешливо покосившись на собеседника:

— Найти вход. А ты как думал, великий мастер? Я должен побывать в Златограде, и все равно — призрачным стал этот город или нет.

— Это будет непросто, — возразил ему Мольфар. — Я испытал несколько приемов… Но песок остается песком, хотя картина не меняется.

— Мне нравится этот водопад, — сказал полудух. — Мать любила логические задачи. Возможно, стоит искать отражение в отражении… Или что-нибудь в этом роде.

— Возможно, и так, — согласился Мольфар. — Но не сейчас. Я более чем уверен, Лютогор сейчас делает все, чтобы вычислить твой след. Я просто носом чую, как он бежит сюда… И не забывай, молодого Вордака ранили еще в зале — там могла остаться его кровь. Ты знаешь, как легко в таком случае обнаружить местонахождение человека.

И они оба посмотрели на Лешку, одиноко топтавшегося на берегу.

— Чего ж ты не взял этого прыща с собой? — раздраженно бросил Стригой.

— Не успел. Парень сиганул сразу за нашей девицей.

Каве обернулась.

— Я знаю, как попасть в город, — сказала она.

Мольфар и Стригой шагнули к ней в едином шаге. Но, опомнившись, остановились и подозрительно посмотрели друг на друга.

В ее руке появился бронзовый колокольчик.

— Погоди, что ты собираешь делать? — Мольфар предупреждающе поднял руку.

— Я позвоню в него, и помощь придет. Все, как ты говорил.

— Какая помощь? — Мольфар снисходительно глянул на девушку. — Каве, если ты позвонишь в колокольчик, то появится арка Туманного Колокола. И ты сможешь через нее убежать. Я рассказал тебе об этом, чтобы ты, случись такая ситуация, смогла бы удрать от своего злейшего врага.

И он посмотрел на Стригоя.

— Твоя память с годами становится все хуже, маг, — ядовито произнес тот, глядя исподлобья. — Это я привел ведьмочку к Туманному Колоколу. Не забывай об этом, драконорог. Чтобы она смогла убежать от тебя, злого дракона, что сидел в горе.

Каве моргнула несколько раз. Когда она попала вовнутрь горы Кровуши, где был заточен Великий Мольфар, то, признаться, начисто забыла о бронзовом колокольчике. Ну конечно, не стоит об этом сейчас рассказывать полудуху. Тем более колокольчик может сыграть другую роль, не менее значительную. Если ее сумасшедший интуитивный план сработает…

На берегу раздался победный рев.

Они все моментально глянули в ту сторону.

И было на что посмотреть.

Лешка, вытащив меч, оборонялся сразу против трех врагов — Лютогора и двух его сыновей. Стригой, мгновенно оценив ситуацию, исчез и появился в самой гуще схватки. Он тут же разделил сражающихся, сильным ударом в челюсть отбросив Марка Мариуса в кусты. После этого, обнажив короткий стальной клинок, он обернулся к Лютогору, готовый к любому нападению.