— Но на улице чертовски холодно, — сказал, поёжившись, Дункан. — А я даже не взял пальто.

— Это твои проблемы, — ледяным тоном произнёс Крис, размашисто шагая по одной из самых известных улиц в мире. Пройдя сквозь выкрашенные зелёной краской ворота, они оказались в небольшом парке, где стояли такие же зелёные скамейки.

— Чего это ты привёл меня сюда? — спросил Дункан. — Да я тут от холода окоченею на этих скамейках.

— Сейчас время ленча, обитатели Сити попрячутся по кафе и закусочным, и сюда никто не придёт, а мне того и надо.

— Да что с тобой сегодня? — спросил Дункан, засовывая руки в карманы.

— Мы встретились, чтобы поговорить о Йене.

— К чему такие меры безопасности? Уж если Йен кого и заложит, так это меня. Йен всегда меня терпеть не мог, — сказал Дункан.

— Ты мне лучше про своё путешествие в Париж расскажи, — мрачно произнёс Крис. — На красоты-то полюбовался? На Эйфелеву башню поднимался?

— Никак не могу взять в толк, о чём ты говоришь? Ни в каком Париже я не был.

— Дункан. Я не идиот. И не намерен впредь врать полиции, чтобы тебя выгородить.

— Чтобы меня выгородить? Ты на что намекаешь, а? — воскликнул Дункан и вдруг замолчал, что-то соображая. — Ах, вот оно что! С Йеном, стало быть, что-то случилось? — уже более тихим голосом произнёс он. — В Париже, да? И ты думаешь, что это я?

— Совершенно верно. Я уверен, что это сделал ты, — сказал Крис.

— Да что случилось? Убили его там, что ли?

Крис посмотрел на Дункана в упор. Его злость, удивление и замешательство казались подлинными. Но Крис только что сказал ему, что не станет его больше покрывать. Так что Дункану было с чего суетиться и изображать невинность.

— В ночь с субботы на воскресенье Йен был убит в Париже ударом ножа. И сделал это ты!

— Хватит молоть чушь, — запротестовал Дункан. — Откуда, спрашивается, у тебя такие сведения? Говорю же тебе: я его не убивал. Я и в Париже-то не был.

— Но ведь ты хотел его убить? Хотел, не отпирайся.

— Нет, не хотел.

— Но когда мы сидели в пабе, вид у тебя был самый что ни на есть решительный.

— Ну да, я на него разозлился, — сказал Дункан. — Кстати, ты и сам был чертовски на него зол, так что не тебе меня винить.

Крис покачал головой:

— Дункан, ты зашёл слишком далеко. Йен, конечно, натворил дел, но то, что с ним сделал ты, ничем не лучше. Ты не должен был его убивать.

— Да не убивал я его! Богом клянусь. К тому же я всё это время просидел в Лондоне!

— Разумеется, ты провёл ночь у себя в постели и никто тебя не видел?

— Возможно. Но нет, погоди, дай подумать. Воскресенье у меня не задалось. Поэтому вечером я отправился в полном одиночестве в паб, чтобы пропустить пару пинт тёмного на сон грядущий. Но ты прав. Известие о Йене меня потрясло, и настроение было препаршивое. Но потом я поехал к Пиппе.

— Как? Среди ночи?

— Да ещё было не так поздно. Полдвенадцатого примерно. Я хотел с ней поговорить. Но она сказала, что я пьян, и не пустила меня к себе.

— И что же, она подтвердит эту твою историю?

— Надеюсь. Почему бы ей и не подтвердить?

Крис заколебался.

— Ты мог бы заставить её лгать, чтобы выгородить себя. Как ты заставил всех нас врать ради тебя десять лет назад.

Глаза Дункана блеснули гневом.

— Я никогда не требовал, чтобы вы из-за меня лгали. Вспомни, это была твоя идея. Жаль, что мы тогда не рассказали всей правды. Возможно, ничего этого сейчас бы и не было. — Дункан с рассеянным видом провёл рукой по волосам. — Господи! Получается, что, если к вам с Меган заявится полиция, вы скажете, что это я убил Йена?

— Я скажу правду. И ничего больше, — ответил Крис.

— Очень мило. А правда как раз и заключается в том, что Йена я не убивал. Да пошевели ты мозгами хоть чуточку. Если Йена убил не я, а другой человек, значит, вам с Меган угрожает опасность — так или нет?

Крис ещё раз глянул на Дункана и поднялся с места. Он высказал приятелю всё, что хотел, и больше им говорить вроде было не о чём. Неожиданно Дункан схватил его за руку.

— Вот, — сказал он, доставая из кармана свой мобильник. — Позвони Пиппе. Прямо сейчас.

Крис заколебался. Между тем Дункан не стал дожидаться его решения и принялся набирать номер своей жены.

Потом протянул телефон Крису. Тому ничего не оставалось, как приложить трубку к уху.

— Филиппа Геммел слушает.

— Привет, Пиппа, это Крис Шипеорский.

— Как говорится, здравствуй, Крис и прощай. Я сию минуту убегаю…

— Я ненадолго, — пробормотал Крис и оглянулся. Дункан всё это время пристально на него смотрел. — Ты в последнее время Дункана видела?

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Ответь на мой вопрос, и я скажу почему.

Пиппа вздохнула:

— В пятницу вечером мы с ним ходили в ресторан.

— И с пятницы ты его не видела?

— Ну, видела. Припёрся ко мне пьяный посреди ночи. Сказал, что хочет со мной поговорить. А я ему сказала, чтобы он проваливал, — вот как было дело.

— И когда же он к тебе припёрся?

— В воскресенье.

— В воскресенье? Ты уверена?

— Слава Богу, я ещё в своём уме. Конечно, уверена. А что такое?

— Ночью в воскресенье в Париже был убит Йен Дарвент.

— Боже мой! — На мгновение в трубке установилось молчание. Потом Пиппа заговорила снова, но на этот раз резкость из её голоса исчезла, уступив место усталости и печали. — Дункан болтал что-то о Йене, но я его пьяный бред не разобрала.

— Дункан думал, что Ленку убил Йен, — сказал Крис.

— А ты, стало быть, решил, что Дункан в отместку прикончил Йена?

— Да, — бросил Крис, мельком взглянув на Дункана.

— Ты не больно-то веришь своим друзьям, не так ли? — сказала Пиппа, подпустив в голос иронии. — Впрочем, когда тебя окружают лживые банковские агенты, этому удивляться не приходится. Нет, Дункана в Париже в воскресенье не было, и я готова подтвердить это под присягой.

Крис промолчал.

— Почему ты молчишь? Ты что, и мне не веришь?

Крис вздохнул. Он знал, что Пиппа сказала правду — устроить Дункану алиби она не пыталась. Ему вдруг стало стыдно — за то, что он не хотел ей верить, ей и Дункану.

— Я верю тебе, Пиппа. Большое тебе спасибо и до свидания.

Крис отключил аппарат и передал его Дункану.

— Извини.