том, что мы еще сами этого не знаем.

– А когда узнаете?

– Надеюсь, что скоро.

– Вы понимаете, – Света пристально посмотрела на Сытина, – Игорь был для нас не просто автор. Он друг, член коллектива. В нашем деле не каждый может стать таким нужным и близким. А Игорь стал.

Леня молчал, не зная, что ответить этой женщине, такой милой и печальной. Не расскажешь им, как напряженно живут они эти два дня. Невозможно непосвященному понять всю механику розыска. Сегодня в поиски убийцы включились сотни людей. Они проверяют запросы, готовят спецсообщения, работают в лабораториях НТО. И приход Сытина сюда – это тоже одно из слагаемых единого, именуемого розыском.

– Мы ищем. – Леня хлебнул кофе и смущенно отвел глаза.

– Завтра хоронят Бурмина, – тихо сказал Чернов.

И вновь в кабинете повисла томительная тишина. Леня понял, что Чернов и Светлана именно в эту минуту вспоминают что-то очень личное и дорогое, связанное с убитым.

– Извините, – прервал паузу Сытин, – нам сказали, что Бурмин последнее время собирал материалы для какой-то статьи по вашему заданию.

– Таким авторам, как Бурмин, заданий не дается. Их просят написать. Я специально пригласил Светлану Васильевну, чтобы она рассказала вам.

– Мы заинтересовались нашим туристским сервисом и всем, что с этим связано: их производственными комбинатами, автосервисом, гостиницами и мотелями. Игорь раскопал прекрасный материал. У него было какое-то особенное умение находить интересные факты. Но две недели назад он пришел и сказал, что не может продолжать работу по личным причинам.

– Как это? – удивился Леня.

– Ну если бы в деле убийства Бурмина был замешан ваш родственник или близкий знакомый, вы бы отказались от работы по делу?

– Конечно.

– Дело в том, что жена Бурмина сошлась с неким Сергеем Прониным, который руководит там автосервисом. Игорь, как человек порядочный, отказался от статьи, чтобы никто не подумал, что он сводит счеты на страницах газеты.

– И вы прекратили эту работу?

– Нет, – ответила Светлана, – ею занимается Дима Сорокин, он продолжает собирать факты. И нам кажется, что статья получится интересной.

– Я мог бы познакомиться со статьей?

– Сорокин в командировке, вернется через три дня.

Конечно, вдова Бурмина была женщиной красивой. Тем не менее что-то в ее лице казалось Наумову неприятным и даже отталкивающим, но он никак не мог понять, что именно, относя свое ощущение к обычной предвзятости.

– Мы были слишком разные люди, поэтому у нас жизнь не сложилась, – сказала она.

– Были у вашего покойного мужа враги?

– Я думаю, у каждого человека есть враги.

Алла стояла у окна и курила длинные коричневые сигареты. Она не скрывала, что визит Наумова ей неприятен.

Рассказ об убийстве мужа она выслушала спокойно. С каким-то непонятным равнодушием. Словно Олег поведал ей очередную детективную историю. Говорила она раздраженно и не скрывала своего раздражения. В ее мире, который она выстроила удобно и комфортно, не было места для Игоря Бурмина, для его жизни и трагической гибели.

– Ну, что вы от меня хотите? По какому праву? Мы фактически не живем с ним год. Правда, отношения не успели оформить, но собирались это сделать. Игорь жил странной жизнью. Ему предлагали делать телесериал. Это деньги, имя, а вместо этого он ехал разоблачать какого-то человека. Тратил на это уйму времени и сил и получал сто рублей. Или искал героев войны. Он просто боялся браться за большую работу, прикрывая свою беспомощность красивыми словами о гражданском долге. Наша встреча вообще была ошибкой. Так, затянувшаяся курортная связь.

Олег смотрел на нее и думал о том, что память – удивительное устройство, она забывает все, что хочет забыть. Неужели в отношениях этой женщины и Бурмина не было ничего большего, чем курортная связь? Было же, точно было. Любой человек может увлечься, сильно, безудержно, даже такой холодный, как эта Алла.

– Значит, в день убийства вы находились в Суздале?

– Я уже говорила.

– Скажите, – Наумов старался обращаться к ней безлико, – вы приехали сегодня утром. Не было ничего необычного?

– Что вы имеете в виду?

– Кто-нибудь звонил, приходил?

– Необычным был только ваш звонок и визит.

– Простите, что я спрашиваю, но такова служба. Мне необходим телефон вашего будущего мужа.

– Зачем?

– Пустая формальность.

– Записывайте. – Алла продиктовала телефон. – Теперь все?

– Пока все.

– Что значит – пока?

– А это я вам объяснять не буду.

Олег встал и, выходя из квартиры, наконец понял, что поразило его в лице этой женщины. На нем была словно печать нерастраченного зла. Как это не увидел Бурмин? Впрочем, любовь слепа, человек сам дорисовывает портрет любимого, наделяя его чертами, приятными и близкими себе.

Посетителей набралось много. Черт знает что – уехал на три дня, и никто вопросы решить не может! А Николай Николаевич, ну какой он зам? Взял его Сергей по просьбе Виктора Константиновича.

– Наш мужик, – сказал он, – скала.

– А дело-то он знает?

– Тоже мне Академия наук. Он другое знает. И помогать тебе будет.

Конечно, деловая хватка у Николая Николаевича была. Крепкая, бульдожья. Копейка мимо его рук не проплывет. Но и работать же надо.

Сергей пытался говорить об этом Виктору Константиновичу, но тот только посмеивался:

– Ничего, благодарить будешь.

Приехав из Суздаля, пообедав, проведя час у Аллы, Сергей приехал на работу и сразу же погрузился в заботы. Посетители шли один за другим. И все просили, кричали, требовали. К шести вечера у Сергея начало рябить в глазах от машинописных строк и человеческих лиц. А эта гнида, Николай Николаевич, еще не удосужился приехать на работу.

Наконец он появился в кабинете. Маленький, кругленький, в скромном сером костюмчике с двумя нашивками за ранения на пиджаке.

Когда Сергей увидел все это в первый раз, он удивленно спросил:

– Вы разве воевали?

– Нет, конечно. Но к нам приходит много просителей-ветеранов, а тут сразу видно – фронтовик. – Николай Николаевич захихикал.

Только позже Сергей понял, что его заместитель не дурак. Сколько конфликтов удалось погасить благодаря этим нашивкам.

Николай Николаевич вошел, вытер платком лысину, присел к столу. По тому, как подрагивали мешочки щек, Сергей понял: что-то случилось.

– Неприятности, Сергей Митрофанович. Неприятности.

– Ну, что опять?

– Я бы сказал, даже беда.

– Что такое? – Пронин посмотрел, плотно ли закрыта дверь.

– Не знаю, как и начать.

– С начала.

– Мне Лапин звонил…

– Из Суздаля?

– Да. Корреспондент там шастает.

– Из какой газеты?

– Из той самой. Сорокин фамилия. Я его статеечки посмотрел. Он вроде вашего родственничка Бурмина. – Николай Николаевич захихикал.

– Копает?

– Да. Он, оказывается, и в управлении был, и в Сочи.

– Так, так. – Нехорошо стало на душе у Пронина. Нехорошо. Муторно. – Он чего-нибудь