Еще несколько минут – и запищала рация. Старший сообщил, что группа захвата на территории.

– Действуй, – приказал Кафтанов и, повернувшись к Корнееву, сказал: – Пошли, Игорь.

Они еще не успели дойти до ворот, как они распахнулись.

Взревели моторы машин, две «Волги» и два микроавтобуса ворвались на территорию.

– Мы с тобой, Корнеев, – начальник МУРа сунул рацию в карман, – к шапочному разбору успели.

Хлопнул одинокий выстрел. Потом кто-то закричал истошно.

На огромном участке, кроме дома, еще одно строение было, двухэтажное, фабричного типа.

Мимо молодцов в пятнистой форме, мимо машин и разгоряченных схваткой они прошли в дом.

В холле на полу лежали двое с выкрученными за спину руками, наручники намертво сковали запястья.

Стеклянная разбитая дверь. Гостиная с камином, в котором догорали дрова.

У стены с поднятыми руками стояли Гольдин, Лузгин, Новиков, Штиммель и Саша Летчик.

Они с ужасом смотрели на стволы автоматов, на омоновцев в бронежилетах, на оперативников с пистолетами.

– Ну вот и все, – сказал Кафтанов, – давай, Корнеев, ознакомь их с постановлением прокурора и начинай обыск.

До чего же долго он не был дома. И комната его в старой коммуналке показалась ему самой уютной и тихой.

Шумело за окном вечернее Замоскворечье. Знакомая зеленая земля его детства.

Игорь снял пиджак, скинул наплечные ремни с кобурой и пошел на кухню ставить чайник.

Потом он бросил в стакан две ложки растворимого кофе, достал из пакета купленные у метро чебуреки и включил телевизор.

И с синего экрана вошел в комнату Борис Павлович Громов в полном сиянии прокурорского мундира.

«– …Перестаньте, – обаятельно улыбнулся он невидимому собеседнику, – у нас же все перепутано. В магазине обсчитали – мафия. Кооператив на варенку цены поднял – организованная преступность.

– Значит, вы отрицаете существование этих преступных структур? – спросила бойкая дама-корреспондент.

– Почему же, то, что сегодня случилось с нашей экономикой, породило целый ряд новых форм преступности. Уголовники сейчас пытаются втереться в новые экономические структуры. Вот вам пример. Прокуратура пресекла попытку группы темных дельцов – кстати, там был полный набор: и наши, и эмигранты, и даже иностранные подданные – использовать честную фирму «Антик» в своих темных целях.

– Вы закрыли фирму? – ехидно спросила корреспондентка.

– Зачем же, мы защитили ее. Она работает, приносит, кстати, неплохой валютный доход.

– Так что же сегодня волнует вас как народного депутата и одного из руководителей прокуратуры?

Лицо Громова стало серьезным, даже трагическим. Он вздохнул тяжело.

Игорь от ненависти хлопнул стаканом о стол.

– Межнациональные конфликты. Это и есть основа оргпреступности.

– Так что же делать? – ахнула корреспондентка.

– Центр всегда, все семьдесят три года советской власти, помогал своим республикам. И сейчас мы отправляем в Карабах лучших оперативников МУРа. Возглавит их опытнейший генерал. Я знаю, что вы хотите сказать, – предупредил вопрос Громов. – Да, в Москве тяжелая оперативная обстановка, но нам, если хотите, интернационалы…»

Игорь встал и выключил телевизор. Не мог он спокойно видеть этого человека.

Зазвонил телефон.

– Да.

– Корнеев, – голос Кафтанова был сухо злым, – ты сволочь эту по телевизору наблюдал?

– Частично.

– Ты знаешь, кто «опытный генерал»?

– Нет.

– Это я. А лучшие оперативники: ты, Логунов, Смирнов, Банкин, в общем, десять человек. Так что готовься в дорогу.

Генерал повесил трубку.

Игорь подошел к окну. Зеленели знакомые дворы.

Мальчики с криками гоняли мяч на мостовой.

Город плавно входил в вечер.

Игорь закурил. Затянулся два раза глубоко, потом ткнул сигарету в подоконник. И сказал тихо:

– Дурдом.