Она потянулась к пульту, включила телевизор и уменьшила громкость так, что из динамиков исходил лишь невнятный гул. Ее необъяснимо обрадовал приуроченный к празднику повтор сериала «Фрейзер», и, не в состоянии стереть с лица улыбку, она стала раскладывать подарки на три кучки. Большинство, конечно же, предназначались ей, кое-что досталось Эхо, а вот Томаса оставалось только пожалеть.

Эмили взяла в руки непонятную упаковку странной формы и прочла прикрепленный к ней ярлычок:

С Рождеством, Бакстер. Его зовут Фрэнки.

Руш

Заинтригованная, подогреваемая радостным волнением на праздновании этого персонального мини-Рождества, а кроме того, чувствуя необходимость прикинуть цену, чтобы купить в ответ подходящий подарок, она разорвала оберточную бумагу и обнаружила пингвина в оранжевой шапочке – ту самую игрушку, которая ее восхитила в доме Руша… и когда-то принадлежала его дочери.

Эмили уставилась на птицу с дурацкой физиономией. Она никак не могла поверить, что Руш захотел преподнести ей в дар столь важную для него вещь. Но было и более сильное чувство – тягостная тревога, подозрение, что он решил, будто ему самому эта игрушка больше не понадобится, что какое бы испытание ни было ему уготовано, он не надеется выйти из него живым.

Бакстер положила Фрэнки на колени и придвинула к себе пакет с подарками от Эдмундса и Тиа. Заглянула внутрь и увидела на самом верху неподписанный белый конверт.

Она о нем совершенно забыла.

Эмили взяла его в руки, держа прямо над Фрэнки, и стала вспоминать – как необоснованно подозревала Руша и как раздражалась на Эдмундса, лучшего друга, когда он уговаривал прекратить незаконную слежку за финансами Томаса. Представила Томаса в банном полотенце – по всей видимости, он всю ночь проторчал в ванной, хлопоча вокруг нее.

И осознала, что сама мысль о ее неуклюжем бойфренде вызывает у нее улыбку. Она разорвала конверт на несколько частей, бросила их в кучу смятой оберточной бумаги и продолжила разбирать подарки.

Вторник, 22 декабря 2015 года,

9 часов 34 минуты утра

Следуя указателям линии метро «Бейкерлу», Бакстер спускалась все глубже под землю на станции «Пикадилли». Она собрала волосы в хвост и заштукатурилась косметикой, которой ей надарили за последние годы – в основном мама, прозрачно намекая, что ей «не стоит выглядеть, как вампир». Как бы там ни было, маскировка получилась качественная – взглянув по окончании в зеркало, она с трудом себя узнала.

Влившись в толпу, она двинулась по платформе, дошла до середины, увидела то, что искала, и остановилась перед серой дверью с логотипом лондонского метро и табличкой:

Посторонним вход воспрещен

Эмили постучала, надеясь, что не ошиблась и за перегородкой не скрывается чулан с швабрами.

– Кто там? – донесся изнутри женский голос.

Несколько стоявших неподалеку пассажиров вполне могли ее услышать, а у Бакстер не было ни малейшего желания обнаруживать себя после того, как она потратила столько усилий на эту клоунскую гримировку.

Она постучала еще раз.

Дверь осторожно приоткрылась на пару сантиметров, но Бакстер тут же ее распахнула и вошла в полутемную комнату. Впустившая ее женщина тут же поспешно заперла замок, но двое техников при ее появлении даже не повернулись, продолжая настраивать выстроившиеся в ряд мониторы, радиопередатчики, умножители частоты, компьютеры и кодируемые релейные станции, превращавшие тесное помещение в полноценный тактический командный пункт.

Руш уже был на месте – развешивал карты рядом со списком позывных.

– Доброе утро, – поприветствовал он ее.

Потом сунул в карман руку и протянул ключи от машины, никак не прокомментировав ни события, побудившие его их позаимствовать, ни ее подозрительно броский новый имидж.

– Спасибо, – коротко ответила Бакстер и сунула их в карман, – и когда все это заработает?

– Минут десять… может, пятнадцать, – ответил кто-то из-под стола.

– Тогда мы немного прогуляемся, – буднично сообщила она.

Руш понял намек и вышел вслед за ней на платформу, чтобы поговорить с глазу на глаз.

Когда он накануне вечером вернулся домой, зернистые видеозаписи, запечатлевшие, как он своим выстрелом спасает Бакстер жизнь, уже успели облететь новостные каналы всего мира. Поэтому бриться он утром не стал, и тень на подбородке значительно изменила облик опрятного и подтянутого агента. Кроме того, он зачесал назад волосы, чтобы были видны седые пряди – такая прическа, по правде говоря, шла ему намного больше.

– Вы сегодня похожи на чернобурую лису, – улыбнулась Бакстер.

Они брели к дальнему краю платформы и только что миновали огромный плакат, рекламирующий книгу Андреа.

– Спасибо. А вы… вы…

Он тщетно искал подходящие слова.

– А я похожа на бабулю-лотерейщицу, – невесело прокомментировала Бакстер, развеселив Руша. – ФБР решило почтить нас своим присутствием, – тихо продолжала она. – Они желают «оказать любую посильную помощь с тем, чтобы положить конец этим жестоким, варварским преступлениям». Перевод: они не могут свалить без Грина, но поскольку МИ5 еще не закончили его пытать, они пока потусуются тут и попробуют кого-нибудь подстрелить.

– Да, я уже и сам догадался, – сказал Руш и едва заметно кивнул на широкоплечего мужчину со стянутыми в хвостик волосами, расположившегося чуть дальше на платформе. – Этот доморощенный Стивен Сигал уже целый час не может выбрать себе шоколадку.

– О господи, – закатила глаза Бакстер, – ночная смена доложила, что взяли еще двух Кукол.

– Значит… осталось десять?

– Десять, – кивнула Бакстер.

– Плюс наш Азазель, кто бы он ни был, – добавил Руш.

Они немного помолчали, дожидаясь, когда затихнет грохот подъезжающего поезда. Возникшую паузу Бакстер использовала, чтобы обдумать, как поблагодарить Руша, хотя у нее не было ни малейшего желания признаваться, что она открыла его подарок раньше срока, да и вообще хотелось избежать этого душещипательного разговора.

– Мы прорвемся, – произнесла она, глядя вслед удаляющемуся поезду, чтобы не смотреть на коллегу, – мы подобрались к ним вплотную. Я знаю, вы считаете этот день чем-то вроде испытания, но мы можем сделать только то, что в наших силах. Не делайте глупостей и не…

– Знаете, о чем я думал этой ночью? – перебил ее Руш. – Я ведь так и не ответил на ваш вопрос.

На лице Эмили отразилась озадаченность.

– Вопрос о том, как человек, которому по роду занятий полагается быть умным и всю жизнь искать вещественные доказательства, может беспочвенно и нелогично верить в… «феечек с неба», так вы тогда сказали? – с улыбкой напомнил он.

– Я вот правда не хочу сейчас в это лезть, – ответила Бакстер, с содроганием вспоминая свою вспышку злобы в самолете.