от мёда. Чувство эстетического наслаждения и восхищения даруют бабочкам, чувство аппетита – исключительно мёду, и никак иначе. Господи, запей водой несчастную крошку котлеты, пока не подавилась, не нервируй охрану! Так, срочно меняем тему, а то мастер принудительно вычеркнет нас из списка твоих подруг. Болтают, ты придумала средство против влияния инкубов?

– Рассказывай в подробностях! – загорелась интересом Маргарет, придвигаясь ближе. Выслушала, затаив дыхание, и возмутилась на финальной фразе: – Мастер не мог запретить эксперименты! Это... это... это неправильно!

– Погоди, он запретил экспериментировать тебе, верно? Про добровольцев ничего не говорил? – пригнувшись к Элен, включилась в обсуждение Викки.

– Никаких добровольцев, девочки!

– Что значит «никаких»?! Ты представляешь, сколько лет я мечтаю о том, чтобы смотреть на него и НИЧЕГО не чувствовать?! – вознегодовала Маргарет, не уточняя, кого имеет в виду, но Викки не переспросила – значит, тоже была в курсе. – Эксперимент обязан продолжаться во имя всех несчастных жертв инкубского обаяния, во имя женской солидарности, в конце-то концов! Раз химики ликвидировали окраску тумана, мы не шокируем народ, так что давай сюда флаконы и пилюли.

– И затычки в уши, – сдалась Элен, протягивая специальные беруши. – Не вздумайте уединяться с подопытными, все эксперименты – исключительно в людных местах!

– Успокойся, мы давно не маленькие и об инкубах знаем побольше твоего, – хмыкнула Маргарет. – Вечером сообщу о результате – как раз сегодня я иду со Стивом в кино.

– Ты продолжаешь с ним встречаться?! – ахнула Элен.

– Почему нет? Он, вообще-то, один из моих лучшей друзей. – Голос Маргарет еле заметно дрогнул на последнем слове, но фирменная американская улыбка на её лице стала только ярче. «Притворяйся, пока это не станет правдой», – припомнилась Элен расхожая американская заповедь, а подруга продолжала: – Повторю ещё раз: Стив хороший парень, интересный и классный, и не виноват в том, что родился инкубом. Мне сама Роза Моисеевна рекомендовала поддерживать дружескую связь, чтобы не разыскивать украдкой сведения о его жизни и не терзаться сомнениями, как я перенесу случайную встречу с ним. Надо твёрдо смотреть в лицо трудностям, а не пытаться огибать их по кривой дорожке – только тогда освободишься ото всех своих страхов.

– За меня вовсе не переживай: я не монашка и мне доводилось кутить с инкубами, – пожала плечиками Викки. – При отсутствии взаимных чувств ночь с инкубом – это крышесносное удовольствие и никаких забот и огорчений поутру, никаких надоедливых ухажёров. Ведьмы редко "подсаживаются" на демонов секса, ещё реже заводят серьёзные длительные отношения с мужчинами, так что многих из нас можно назвать любительницами инкубов. У меня на вечер свидание не назначено, но подцепить инкуба – простейшее дело на свете, а уж во славу науки – ещё и благородное.

Звонкий хохот пробился сквозь все амулеты и на них оглянулись окружающие. Троица заговорщиц с доктором наук во главе быстро сотворила на лицах невинные выражения: речь шла исключительно о лекциях и лености студентов!

...

После обеда в приёмную к Элен заглянул Колин. Влюблённый в вампиршу парень был хмур, небрит и помят, будто несколько ночей не спал, что, скорее всего, соответствовало действительности. Колин желал знать, не подскажет ли «родственница» его девушки, где её можно найти, и Элен произнесла свою сакраментальную реплику «у Джули очень необычная семья». Её тон оценили, попробовали расспросить подробнее, но она не поддалась на уловки и эмоциональный шантаж.

– Дело о маньяке не закрыто. Полицейские сказали, что Джули до сих пор под подозрением и её могут арестовать в любой момент, – предупредил страшно переживающий Колин.

– Ну, раз так сказали полицейские, то Джули лучше посидеть дома, – поморщилась Элен, которой впервые в жизни приходилось прикрывать чужую ложь. – Не волнуйся слишком сильно.

– Легко вам говорить, – буркнул Колин. – Спасибо за адрес, мисс Янген.

«Марко, за тобой должок. И он не выражается в долларах!» – написала Элен древнему вампиру.

«Всё будет нормально с твоим студентом, я возвращаю долги всех видов».

Приём у психотерапевта шёл согласно графику, к биофизику тоже тянулся народ.

– С помощью вашей науки можно внедрить мне гены демона секса? – задала вопрос подавленная молодая девушка.

– Зачем? – поразилась Элен. – Вас не устраивает собственная видовая принадлежность?

«Расы иные, проблемы человеческие», – додумала она про себя.

– Устраивает, но мой парень недоволен моей... э-эээ... низкой активностью. Я и так пью ведьминские возбуждающие зелья, но ему надо больше, и больше, и больше... Теперь он заговорил о том, что при фригидной девушке встречи с другими – не измена, а необходимость. Шутит, что помрёт со мной от мук воздержания, и я сама скоро умру от недостатка секса, – смотря в сторону, тихо объяснила девушка.

– От недостатка секса умирают только инкубы и суккубы, все остальные чахнут и гибнут лишь от недостатка любви, – возразила Элен, думая про себя: «Вам не нужны другие гены, вам нужен другой мужчина». Вслух же произнесла: – Все проблемы имеют решение, но для внесения серьёзных изменений в ваш организм мне требуется санкция мастера, поэтому вначале я запишу вас на приём к нему.

Девушка облегчённо закивала и робко улыбнулась, а Элен быстро настрочила послание:

«Шеф, теперь моя клиентка срочным порядком направляется к вам. Девушке необходимо разорвать пагубные отношения с её молодым человеком!»

«Если он инкуб, то это на четвёртый этаж».

«Разрушить жизнь женщины может не только инкуб, шеф, эта привилегия имеется у мужчин всех биологических видов».

Под конец рабочего дня доктор Хэлл отправился обходить отделение, а к Элен пожаловал Марко в сопровождении крепко спящего мужчины. Подобное описание ситуации показалось бы диким любому, кто не знаком с вампирами, но оно максимально точно отражало суть: спутник Марко бодро шагал рядом с ним, но при этом веки его были плотно сомкнуты и время от времени он тихонько похрапывал. Опустившись в кресло, этот мужчина расслабился, свесил голову набок и захрапел вполне отчётливо, а Марко удовлетворённо сказал:

– Держи подопытного, биофизик! Вампир всего на восьмую часть, от предков из нашего рода взял совсем немного: повышенную регенерацию, увеличенный срок жизни, возможность питаться не только по-человечески, но и кровью. Клыки у него оказались несменяемые, он утратил их ещё двадцать лет назад, но не переживал по этому поводу, питаясь обычной едой, да и живя практически человеком. Всю Америку прошерстил, чтоб такой подходящий образец тебе отыскать! Испытывай на