— Подойди ближе, — тихо произнес он, не поворачивая головы. — Мне нужно кое-что уточнить.

— Как ты догадался, что я здесь?

— Я всегда чувствую, когда ты рядом. — Энтони поднял голову и посмотрел на приближавшуюся Оливию. — Ты плакала?

— Да, много.

— Присядь. — Он указал на песок у своих ног. Оливия опустилась на колени, и он, протянув руку, коснулся ямочки у ее ключицы.

— Вот что мне никак не давалось. — Он вновь взялся за карандаш, а она собрала разбросанные листы. На всех рисунках была изображена она. Самые различные выражения ее лица. Оливия, стоя на коленях, ожидала, когда он закончит.

— Ты очень несчастна? — спросил он.

— Мне немного грустно, но я счастлива. Отец понимает. Ему это не нравится, но он смирился. Тебе нужно наследство?

— У любовниц не бывает наследства.

— Наверное. — Она приблизилась и положила голову ему на колено. — Поцелуй меня.

— Всему свое время.

Оливия улыбнулась и провела кончиком языка по его губам.

— У меня нет настроения играть вторую скрипку по отношению к своему изображению, — заявила она и принялась покрывать его лицо — лоб, глаза, щеки, подбородок — легкими поцелуями.

Энтони притянул ее к себе, и карандаш с бумагой упали на песок.

— Теперь ты принадлежишь только мне, — мягко, но решительно заявил он, и от его голоса у нее мурашки побежали по спине. — Душой и телом — только мне.

— И ты принадлежишь мне, — ответила она и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Мы в рабстве друг у друга, ты и я.

Волны начинающегося прилива заливали берег, но они забыли обо всем на свете, кроме связавших их уз и нерушимости их союза.

Лондон, 30 января 1649 года

— Карл Стюарт за развязывание войны против парламента и народа приговаривается к смерти путем отсечения головы, как тиран, изменник, убийца и враг всех добрых людей этой страны!

Над толпой разносился голос герольда, стоявшего на ступеньках эшафота, возвышавшегося перед дворцом Уайтхолл. Тысячи и тысячи людей собрались у ворот Уайтхолла, чтобы стать свидетелями казни монарха.

Король взошел на эшафот. Повисла гнетущая тишина. Кое-кто из собравшихся привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть поверх сомкнутых рядов солдат, окруживших помост.

Король стоял с непокрытой головой, его волосы на затылке были схвачены ленточкой. Он передал свой камзол сопровождающему, сам снял шейный платок и расстегнул ворот рубашки. Затем он заговорил, обращаясь к толпе, но его голос не мог пробиться сквозь тесные ряды солдат.

В толпе, в первых ее рядах, стоял Энтони, обняв одной рукой Эллен Лейланд. Когда король опустился перед колодой на колени, она уткнулась лицом в плечо Энтони и беззвучно зарыдала.

Оливия положила руку на локоть Эллен, пытаясь предложить ей свою молчаливую поддержку, но сама не в силах была отвести взгляд от эшафота. В оцепенении она смотрела, как палач заносит топор. Стояла мертвая тишина. Тысячи людей затаили дыхание.

Топор опустился.

И в это же мгновение по толпе прокатился стон — общий вопль ужаса и горя.

Оливия взглядом отыскала своего отца и Руфуса; они с непокрытыми головами неподвижно застыли у подножия эшафота. Их имен не было среди пятидесяти девяти подписей под смертным приговором королю. Теперь они с каменными лицами стояли здесь — наблюдатели от парламента, которые должны были засвидетельствовать смерть короля.

— Все кончено, — прошептала Эллен, не в силах поднять глаза.

— Да, все кончено, — тихо ответил Энтони, проследив за взглядом Оливии, и свободной рукой обнял ее.

Она на секунду прислонилась к нему. Итак, все, наконец, закончилось. События, начавшиеся летним днем восемь лет назад, завершились. Восемь лет войны. Восемь лет крови. То, что началось одной казнью, закончилось другой. В ее голове еще звучали хриплые крики толпы в тот майский день 1641 года, когда на Тауэр-Хилл был обезглавлен лорд Страффорд. Сегодня не было никаких восторженных воплей, одно лишь мрачное, горестное молчание.

Какое их ждет будущее?

Она взглянула на Энтони. Что бы теперь ни случилось с Англией, все они связаны вместе нерушимыми узами любви. Порция и Руфус, Кейто и Фиби, она сама и Энтони. Любовь связала их всех, и только любовь будет править будущим.