– Планы изменились, – сказал он, когда она поравнялась с ним. – Меня вызвали в Синдикуру, и патриарх сказал, чтобы я взял вас с собой.

– Какие-то накладки? – спросила Талиас.

– Я не в курсе, – ответил синдик. – Адмирал Ар’алани прислала сообщение, что вы должны как можно скорее вернуться на «Бдительный». – Он с подозрением воззрился на нее. – Между прочим, я заметил, что Траун куда-то ускользнул, пока я так некстати застрял тут с вами.

– Вот уж такой цели у меня точно не было, – парировала Талиас, прекрасно понимая, что облапошить его не удастся. – Раз уж вы заговорили о нашем пребывании здесь – когда я узнаю, прошла ли я испытания?

– Вы рассуждаете как школьница, – раздосадованно обронил он. – Испытания – это не задание, которое нужно выполнить и сдать в срок. – У него дернулась губа. – Да, вы их прошли. Теперь вы праворожденная семьи Митт. Поздравляю. Садитесь в вагон.

– Спасибо, – пробормотала она.

На пути из пещеры она сидела вполоборота, глядя, как растворяются вдали дворец, гора и вся резиденция, пока их окончательно не скрыла из виду стена тоннеля на повороте. Она и мечтать не могла, что встретит патриарха своей приемной семьи, не говоря уже о том, чтобы вести с ним долгую, серьезную беседу. Талиас надежно сохранит в сердце эту встречу и данное ему обещание.

В ее жизни началась новая глава, но какая-то часть отношений с семьей Митт подошла к концу.

Говорят, в незапамятные времена лидеры Девяти правящих семей использовали Галерею молчания в Зале собраний, чтобы осудить, взять под стражу или даже казнить своих недругов. В этом коридоре была такая акустика, что в разговоре естественным образом могли принимать участие не более чем четверо-пятеро собеседников, иначе слова, произнесенные в центре, разносились до самых дальних концов зала.

Но то было тысячи лет назад. Теперь же, когда повсеместно победило просвещение, проистекающее из политической зрелости, галерея превратилась в место встреч для спикеров и синдиков, которые желали обсудить политические вопросы, но не были готовы уступить и согласиться на встречу в кабинете своего оппонента, что было сродни проявлению слабости.

Следя глазами за тем, как с другого конца галереи приближается советник Зисталму, советник Турфиан размышлял, оценит ли семья Иризи иронию его предложения.

Зисталму вынужденно петлял по коридору, старательно обходя группы разговаривающих, чтобы случайно не услышать обрывки их речей. Наконец он поравнялся с Турфианом.

– Аристократ Турфиан, – кивком поприветствовал его представитель семьи Иризи.

– Аристократ Зисталму, – кивнул в ответ тот. – Позвольте сразу перейти к делу. Мне стало известно, что семья Иризи вышла на старшего коммандера Митт'рау'нуру и предложила ему оставить семью Митт и перейти в вашу семью.

По обычно непроницаемому лицу Зисталму пробежала тень удивления и подозрительности.

– Мне казалось, что такие предложения не оглашаются до окончания перехода.

– Я случайно об этом услышал, – признал Турфиан. – Как я понял, он его отверг.

– Официального ответа не было, – начал вилять Зисталму. – Предложение все еще в силе.

– Нет, он его отверг. Вы видели послужной список Трауна. Он не колеблется, когда видит тактическое преимущество. Если он до сих пор не принял ваше предложение, значит, его ответ «нет».

– Допустим. – Зисталму смерил его взглядом. – Полагаю, вы позвали меня сюда не для того, чтобы позлорадствовать.

– Ни в коем случае. Я пригласил вас, чтобы выяснить, не заинтересованы ли вы лично в том, чтобы выбить у него почву из-под ног.

На этот раз на невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул, но Турфиан был уверен, что задел собеседника за живое.

– Не понимаю вас.

– Все очень просто. – Турфиан знал, что Зисталму может доставить ему крупные неприятности, если расскажет об их разговоре синдикам или советникам семьи Митт. Но он хорошо понимал цели и приемы этого Иризи, поэтому не сомневался, что тот будет молчать. – Я тоже видел послужной список Трауна. На службе во флоте он может добиться выдающихся успехов. С такой же долей вероятности он может привести к краху семью Митт и даже всю Доминацию.

Зисталму насмешливо заулыбался.

– Крах семьи Митт – не такое уж зло. – Улыбка погасла. – Но Доминация – совсем другое дело.

– Значит, вы со мной согласны?

– Не понимаю, как вы пришли к такому выводу из-за моего единственного замечания, что я обеспокоен судьбой Доминации. Но раз уж пошли откровения… Да, я тоже вижу в нем потенциал как славы, так и бесславия.

– А вот остальные в семье Иризи, похоже, не видят.

Зисталму махнул рукой:

– То предложение было продиктовано намерением переманить Трауна из семьи Митт. Сомневаюсь, что кто-то из них изучил его досье так же досконально, как мы с вами, чтобы прийти к одинаковым выводам. Так что же у вас на уме?

– На данный момент – ничего, кроме предложения не спускать с него глаз. – Турфиан почувствовал, что напряжение потихоньку отпускает его. – Это не составит никакого труда, поскольку наши семьи назначили нас с вами наблюдать за военными. Мы просто продолжим свою работу, только договоримся, что объединим свои усилия, если заметим что-то угрожающее.

– Это не так-то просто, – предостерег Зисталму, задумчиво прищурившись. – По непонятной мне причине он заручился крепкой поддержкой генерала Ба'кифа и коммодора Ар'алани, а они очень могущественны и влиятельны.

– Согласен. Ба'киф, пожалуй, нам не по зубам, но Ар'алани раньше принадлежала к семье Иризи. Возможно, с ней получится договориться.

– Вот уж сомневаюсь, – с досадой посетовал Зисталму. – После повышения я разговаривал с ней раз или два, и она решительно настроена сохранять свой статус вне семьи.

– Тогда сосредоточимся на Трауне, – предложил Турфиан. – И, возможно, на его менее могущественных соратниках.

– Вам об этом известно больше, чем мне. Так и быть: мы будем наблюдать и ждать, и ничего не упустим. – Зисталму огляделся по сторонам. – И, разумеется, никому об этом не расскажем.

– Абсолютно никому. Благодарю вас, аристократ. Надеюсь, нам никогда не придется выступить единым фронтом. Но если обстоятельства вынудят?..

– Тогда выступим. – Зисталму обвел коридор рукой: – Учитывая историческую репутацию галереи, полагаю, вы обратили внимание на иронию нашего договора.

– Обратил, – кивнул Турфиан. – Еще увидимся, аристократ.

– Увидимся. – Кивнув на прощание, Зисталму развернулся и направился в сторону своего кабинета.

Повернувшись, чтобы проследовать в противоположном направлении, Турфиан поймал себя на запоздалой мысли: история галереи знала случаи, когда аристократов судили за такие тяжкие преступления, как измена. Вопрос только в том, кто будет обвиняемым в их случае: Траун или они с Зисталму.