У Бронски слегка вздулись желваки.

— Нет, этого в его личном деле не было, — признал он. — И я ничего не слышал об этом.

— Как я уже сказал, книга так и не была опубликована, — продолжал Кавано. — Она даже не была закончена. До меня еще в те времена доходили слухи, будто ему только по одной причине предложили работать над книгой: Содружество требовало информации о «Цирцее», и Севкоор хотел заткнуть рты крикунам. Как только шум утих, какая-то шишка в правительстве решила заново засекретить «Цирцею» и запретить книгу. Но прежде, чем это случилось, Шолом наверняка многое узнал. Он беседовал с моей командой зачистки, с офицерами и матросами всех кораблей, принимавших участие в том сражении. Я совершенно уверен, что он говорил и с высшими руководителями Севкоора.

—Так что вы предполагаете?

— Я предполагаю, что в ходе своих поисков он мог набрести на что-то крайне важное, и это что-то касается «Цирцеи», — ответил Кавано. — Я думаю, мрашанцы кое-что пронюхали и очень заинтересовались.

Бронски потер подбородок:

— Вы действительно думаете, этот журналист выяснил нечто важное?

— Шолом был цепкий, как клещ, — объяснил Кавано. — И к тому моменту он уже много общался с военными. Знал, как они поступают, и научился читать между строк получаемую от них информацию. И мрашанцы занервничали только тогда, когда Фиббит заговорила со мной об этом человеке.

— Может быть, — согласился Бронски. — Если это действительно так, то они стреляли не по той мишени. И все же мы не можем позволить, чтобы представители нечеловеческих рас похищали или принуждали к чему-либо граждан Содружества. Хорошо, давайте отыщем Шолома. Вы ведь хотите принять в этом участие, не так ли?

— Именно так, — кивнул Кавано.

— Отлично. — Бронски поднялся с кресла. — Мы можем считать, что вы находитесь под домашним арестом, пока не разберемся с разглашением государственной тайны, о котором все твердит Ли.

Кавано тоже встал:

— И еще одно. Что вы намереваетесь предпринять в отношении яхромейского космопорта?

— Разумеется, я должен буду сообщить о нем, — ответил Бронски. — Яхромеи нарушили договор об Умиротворении. Их следует поприжать, чтобы не зарывались.

— А как насчет завоевателей?

— А что насчет завоевателей? — переспросил Бронски. — Нельзя закрывать глаза на нарушение договора только потому, что за ближайшей горкой сидит в засаде кто-то еще более опасный. Особенно если договор нарушает такая раса, как яхромеи. Плохо уже то, что им удавалось двадцать лет прятать от нас несколько боевых кораблей — такие вещи доказывают, что яхромеи не прочь снова развязать войну.

— Нам сейчас понадобятся все боевые корабли, какие мы только сможем собрать, — не сдавался Кавано. — И вы не можете всерьез требовать от яхромеев, чтобы их планеты остались без защиты.

— Вы в самом деле верите, что у них на уме только самозащита? — возразил Бронски.

— Си Ятур дала мне достаточные гарантии, — отозвался Кавано. — Я могу показать их вам, когда мы будем на борту корабля.

Бронски прищурился:

— С каких это пор вы имеете полномочия заключать договоры и принимать гарантии?

— С тех пор, как здесь возникла необходимость в таком человеке, — парировал Кавано. — И с тех пор, как я оказался здесь единственным таким человеком.

Бронски усмехнулся:

— Не сомневаюсь, это будет неплохим козырем в игре с Ли и его начальством. Кажется, я начинаю понимать, почему Ван-Дайвер мечтает заполучить вашу голову на блюде.

— Тому есть множество причин, — улыбнулся Кавано. — И получит ли он мою голову на этот раз, зависит от того, захотите ли вы помочь мне.

— А почему я должен вам помогать? Кавано пожал плечами:

— Ну, может, из верности миротворцам. Ведь вы отдаете себе отчет в том, что открытие второго фронта, против яхромеев, — бессмысленное и даже опасное растрачивание наших ресурсов.

— Забудьте об этом, — посоветовал Бронски, делая шаг к двери. — Идемте, попытаемся отыскать вашего дружка-журналиста.

— Прикажете забыть и о том, что, в отличие от Парламента Севкоора, военная разведка знает о завоевателях вот уже полгода?

Бронски замер, протянув руку к дверной задвижке.

— О чем вы?

— О том, что контакт между мрашанцами и кораблем завоевателей произошел шесть месяцев назад вблизи горнодобывающей колонии на планете Мракахье. — пояснил Кавано. — Во время этого контакта стороны просто взглянули друг на друга и разбежались по домам. Может быть, у яхромеев и не осталось армии, но их разведслужба по-прежнему работает великолепно. Кливересса сказала мне об этом.

— Ну что ж, мои поздравления разведке яхромеев, — усмехнулся Бронски. — Но это не имеет к нам никакого отношения.

Кавано отрицательно покачал головой:

— Простите, бригадный генерал, но эта отговорка не работает. По вашему собственному признанию вы, старший офицер, бросили свои дела на Мраэкте и помчались на Мрамидж, едва лишь до вас дошел слух, будто я нахожусь там и задаю вопросы относительно контакта с завоевателями. Я просто выяснял подробности легенды двухсотлетней давности, но вы не знали об этом. Но даже если бы знали, вы не стали бы рисковать — что, если я разнюхаю и все остальное?

— Тогда почему я не арестовал вас прямо на месте? — спросил Бронски.

— Потому что Таурин Ли перехватил вас где-то между космопортом и моим номером в отеле. Он сам следил за мной и, должно быть, решил, что если присоединится к вашей команде, то побыстрее выяснит, чем я занимаюсь. Кстати, он знал, кем вы являетесь на самом деле?

Бронски поморщился:

— Нет.

— Я так не думаю, — сказал Кавано. — И, как рядовой сотрудник дипломатической службы Содружества, вы, конечно, не могли не подчиниться ему. К несчастью, это означало, что вам придется столкнуться со мной в присутствии парламентского функционера высокого ранга. Ваше начальство не потрудилось информировать Парламент Севкоора о завоевателях, поэтому вы не могли объяснить ему истинную причину, по которой находитесь на Мра-Мидже. И вы знали, что он вряд ли примет шитые белыми нитками объяснения относительно Фиббит и ее депортации. И все, что вы могли сделать, — это добыть какие-то улики и устроить бурю в стакане воды, а потом отойти в тень. Но вы намеревались вернуться к делам попозже, когда избавитесь от Ли.

Бронски покачал головой.

— Это чушь, — возразил он. — От первого и до последнего слова.

— Чудесно, — кивнул Кавано. — Тогда давайте вернемся в зал и спросим Ли, почему шесть месяцев назад Торговая палата Содружества неожиданно решила сократить передачу человеческих технологий другим расам. И почему в течение полугода командование миротворцев тратило деньги направо и налево. Какой-нибудь парлами-нистр — например, Ван-Дайвер — обязательно заинтересуется этими фактами.