– Ну, как мой мальчик сегодня? – спросил царь.

Он сильно постарел со дня смерти Федора – борода вся поседела, глаза как будто ввалились. Ходил он ссутулившись, опираясь на слугу, носил с собой меч, хотя раньше редко носил оружие.

Еще трое проследовали за ним в палату к царице – главный боярин Скуратов, маршал Санин и зловещий воевода Стенька. Всегда государственные дела. Иногда Игоря посещала идея посвятить царицу в такие дела, которые ее пугали, потому что его любимым методом устранения неугодных помощников было обвинение в государственной измене, что трудно опровергнуть.

– Собаки напугали его, государь, – сказала Софья. – Дайте ему минутку успокоиться.

На самом деле Борис боялся собак так же, как и своего отца, и всегда истерично кричал, когда тот пытался взять его на руки. Она надеялась, что сейчас при посторонних он не будет пытаться проделать это.

Царь сердито что-то проворчал и уселся на сундук.

– Плохие новости. А может быть, и хорошие. – Он попытался изобразить улыбку. – Расскажи, главный боярин, моей жене, что поведал нам Унковский.

Старик прочистил горло и стал бормотать.

– Почтенный астролог объявил, – сообщил князь Санин, – что приближается время справедливости, час расплаты за преступления. – Он ухмыльнулся в сторону Стеньки. Эти двое ненавидели друг друга, и было просто невероятно, что они еще не поубивали один другого. – А еще он сказал, что защитники будут нападать, а нападающие – защищать. Явное предупреждение о том, что на армию полагаться нельзя.

Игорь проигнорировал сказанное, чтобы не провоцировать ссору.

– Ужасные времена! – повторил он. Коснулся рукояти меча. – Похож на тот, которым убили моего сына. Твой брат мертв, жена, или похищен.

Она взяла на руки Бориса, чей плач перешел во всхлипывание.

– Бэлы! – В злобном оскале показались все зубы царя. – Они взяли на абордаж его корабль в устье Звона. Увели Дмитрия, корабль посадили на мель. Половина команды убита или утоплена. Измена! – бормотал он. – Предательство! Кто знал, когда он должен вернуться? Отвечай, главный боярин!

– Гм… Возможно, многие, государь, – ответил Скуратов.

А если секрет был разглашен, значит, это произошло в Шивиале. Или в Гевиле. Да, вероятно, в Гевиле. Если бэлы…

– Но почему князь? Там были и другие, за кого можно было бы потребовать выкуп. А сокровища, которые можно было украсть? А рабы, которых можно продать? – Глаза царя беспокойно смотрели то на одного, то на другого и все сильнее блестели, даже ярче, чем желтый драгоценный камень на рукояти меча. – Объясните мне, как бэлы смогли похитить человека, у которого есть Клинок?

Упоминание о Клинке испугало и насторожило Софью.

– У Дмитрия был Клинок, государь?

Это звучало неправдоподобно, но она не посмела высказать сомнение вслух. Заговорил Стенька:

– Я чую измену, государь. – Заявить такое было самым верным способом привлечь внимание царя.

– Да? Продолжай.

– Очевидно, князь Дмитрий заодно с бэлами. А иначе его Клинок защитил бы его. Он сам подстроил свое похищение.

– Но зачем? – нетерпеливо спросил Игорь.

– Чтобы сбежать из-под наблюдения тех, кто действительно предан вам, государь.

Конечно же, он имел в виду своих стрельцов-шпионов. Софья хорошо знала, что устраивать заговор не в духе Дмитрия. На это он неспособен. Но возражать царю было бесполезно, когда он начинал искать изменников.

– А что он делает теперь? – требовал царь ответа, брызжа слюной, как голодная собака.

И снова у Стеньки ответ был наготове. И когда он толь– ко успел насочинять весь этот бред?

– А разве он не наследник вашего величества, второй после царевича? Я подозреваю, что ваш племянник находился под дурным влиянием за границей. Очень похоже на то, что он поднимал армию на мятеж. Его войско сейчас наверняка сходит на берег в Трейдене.

Санин фыркнул. Все, что нравилось воеводе, он воспринимал с усмешкой и презрением. И наоборот. Их вражда была основана на традиционном соперничестве между регулярной армией и ополченцами, но было в этой вражде и много личного. Стрельцы были моложе и красивее, как он сам, Санин, считал. Софья не обращала никакого внимания на это соперничество за благосклонность царя.

– Или гонца с вестью о выкупе задержала какая-нибудь девица в трактире. Нет никаких доказательств этой лжи.

– А при чем тут Клинки? – грозно спросил царь. Санин пожал плечами:

– Клинок обратит любую ситуацию в благоприятную. Живой пленник стоит больше, чем мертвый. Его Клинок будет полезнее в качестве пленного.

– Клинки! – бормотал царь, касаясь рукояти меча. Клинки для него были наваждением. – Он вернется. Так говорит колдун. Слышишь меня, жена? Колдуны говорят, что это именно тот меч, который убил Федора, а Клинок, вонзивший его, непременно вернется за ним.

Софья слышала эту чепуху сотню раз.

– Тогда, государь, вы должны быть очень осторожны. Клинки опасны.

Но такие привлекательные! По ночам в темноте и одиночестве она думала о том, что отдала бы все, лишь бы еще раз обнять Бо, снова почувствовать вкус его поцелуев, показать ему сына. Она знала, что он уцелел в той резне, так как Таша написала, что он и еще один Клинок сопровождали ее в Шивиаль. Другой был наверняка Оук, потому что меч Аркелла нашли потом в Мезерске. Несмотря на безумные мечтания Игоря, ни один Клинок никогда не вернется в Скиррию. Они никогда не воссоединятся.

Стенька недовольно посопел и продолжал:

– Его величество забывает, что похищение произошло две недели назад. И как бы ни была прекрасна девица из трактира, почему мы до сих пор не имеем сообщений от воеводы из Трейдена?

– Да! Почему?

– Потому что Трейден тоже захвачен, государь. Предатели сдали ваш город врагам.

Такое заявление ничего не значило бы, скажи это кто-нибудь другой, но в устах Стеньки звучало как обещание кошмара. В своем стремлении отомстить за смерть Федора Игорь уже полностью разрушил Моркуту, Звоноград и дюжину близлежащих деревень. Никто, включая кошек и собак, не выжил, причем многие жертвы умирали страшной мучительной смертью. И в этой кампании отмщения Стенька заслужил царское расположение, вытворяя дьявольски жестокие зверства. А теперь его лицо озарилось в предвкушении очередной мясорубки в Трейдене.

Санин думал, очевидно, то же самое, что и Софья. На его лице отразилось отвращение.

– Государь, но если у вас есть сомнения насчет происходящего, – пошлите меня и моих людей расследовать все это.

– Чтобы кому помочь? – триумфально спросил Стенька. – Звезды предупреждают, что защитники станут врагами! На чьей стороне ты собираешься выступать?

Санин побледнел.