Чего именно, она точно не знала, но, войдя в кухню, немедленно обнаружила этот самый недостающий ингредиент стоящим в дальнем углу шкафа для пряностей. Стоит ли говорить, что он украсил блюдо наилучшим образом? Расцветая от потока похвал, обрушившимся на нее как со стороны поваров, так и со стороны посетителей (вы не забыли, что феи даже в самом бедственном положении не перестают нравиться окружающим людям), фея решилась на повторение эксперимента, потом еще раз и еще...

Надо сказать, что область кулинарии, как мало какая другая, является исключительно благодарной в смысле восприятия любого, даже самого маленького обращенного к ней волшебства, а уж если за дело берется фея... Да и сама фея, как это ни было странно и неожиданно, начала находить своего рода удовольствие в том, чтобы, почувствовав характер готоящегося блюда, быстро сообразить, что именно нужно было бы туда добавить или изменить в рецептуре, чтобы оно засияло новыми оттенками вкуса. В общем, фея почти забыла о том, что когда-то считала пищу мерзостью, и стала находить в ней величие почти подлинного искусства. Если бы еще все эти кастрюли не были бы столь неизящными... Но даже и так, как есть, она начала было продвигаться с немеряной скоростью к вершинам кулинарного мастерства.

А если не забывать про фейские способности в деле созидания уюта, то легко можно себе представить, откуда еще даже у древних римлян взялось такое замечательное понятие, как Фея Домашнего Очага...

Слоны хорошо приручаются, их используют как транспортное средство в труднопроходимой местности, для переноски брёвен, а также в цирке.

Википедия

Новый Год, как водится, подкатил неожиданно. Такой уж это праздник – казалось бы, его приближения нельзя не заметить еще издали. Все украшается блестящей мишурой, город начинает пахнуть хвоей и мандаринами, на площадях вырастают елки, над окнами загораются лампочки, а магазины начинают сходить с ума. И ты, увлеченная этой безумной кутерьмой, тоже носишься вместе со всеми, покупаешь подарки, слушаешь до боли знакомые мелодии, доносящиеся из каждого угла, судорожно доделываешь старые дела, чтобы не тащить их с собой в новую жизнь, которая непременно начнется с боем курантов, и все это время напряженно ждешь, ждешь, ждешь – ну когда же? И, несмотря на все это – наступает Новый Год всегда неожиданно. Просыпаешься однажды утром и чувствуешь, что все – праздник пришел. Он стоит у тебя за порогом, и обещает всякого-разного, и вот-вот уже наступит, такой прекрасный, что ты, в своей утренней тишине, в близком к отчаянию состоянии немедленно понимаешь, что все равно к нему не готов.

Новый Год всегда был для меня самым главным, самым любимым праздником. Все остальные праздники, которые отмечались в нашей семье и которые мы увезли с собой в Америку, были исключительно личными – дни рождения и годовщина свадьбы. Ну в самом деле, не Седьмое же ноября с Перым мая нам было везти с собой? Но даже и они со временем как-то поистрепались – собственный день рождения после двадцати пяти лет радовал не сильно, сын Женька довольно скоро стал отмечать свой праздник с друзьями, а уж про годовщину свадьбы в свете прошедших событий вообще лучше не вспоминать. Американские же праздники, хоть и прижились у нас в доме в виде традиционных блюд, настоящими праздниками тоже не стали. Так, положено отметить – отмечаем, чтоб как у всех. А вот Новый Год, во всем своем блеске и величии, остался.

За всю свою довольно уже долгую жизнь мне приходилось встречать его по-всякому. С родными, одной, уложив наконец спать больного ребенка и рухнув рядом, интимно, с мужем вдвоем, и в шумной дружеской компании – но общим во всех этих случаях, всегда, за очень редким исключением, было одно – я встречала Новый Год дома. Собственно, таких исключений было два – в мои пятнадцать лет, когда я зачем-то поперлась на встречу праздника в какой-то дом отдыха, и в восемнадцать, когда мы встречали его в общежитии на Физтехе. Собственно, именно тогда Колька и сделал мне предложение. Ну, и с учетом всех последних событий, ничего хорошего в оба эти раза не вышло. В доме отдыха-то хоть просто тощища была, без далеко идущих последствий.

В общем, на этот раз я со всей определенностью собиралась отмечать дома. У меня было несколько приглашений куда-то в тусовку, но что же я – больная? К себе я никого не ждала, Новый год – дело семейное, и никаких переживаний по этому поводу у меня не было.

Из надлежащих атрибутов праздника у меня были елка, наряженная моими детскими игрушками, салат оливье, селедка под шубой, запеченный кусок мяса, пироги с капустой и телевизор. Еду я готовила тридцать первого почти весь день, в основном потому, что так полагается – шансов съесть все это в одиночку у меня не было. В галерее мы объявили новогодние каникулы на три дня, а второго января вечером я должна была лететь в Копенгаген. И подарков себе я тоже покупать не стала. Лучший мой подарочек – я сама.

Я собиралась сесть за стол часов в десять – чтобы к двенадцати все закончить, выслушать президентские поздравления под бой курантов и лечь спать. Немногим раньше в телевизоре мне посчастливилось найти «Иронию судьбы» – именно посчастливилось, потому что я довольно долго шарилась по всем каналам, где крутились в каком-то адском карнавале одни и те же жуткие морды с песнями. Возможно, это были какие-то знаменитые артисты, но мне они были незнакомы, а знакомиться как-то не хотелось, потому что все они были одинаково отвратительны.

Сашка появился в без малого десять, одновременно с Ипполитом. Мы с экранной Наденькой хором услышали звонок в дверь, охнули и побежали открывать. Вот только у нее было заранее приготовлено парадное платье, которое она не успела надеть в суете, а у меня-то нет. Но зато у меня не было и пьяного Жени на диване.

Обняв меня на пороге, Сашка сообщил, что вырвался забежать ненадолго, по пути в ресторан. Я обрадовалась – в последнее время мы вообще как-то редко виделись, что было, в общем неудивительно. Я совсем закрутилась в галерейных делах, а уж у него работа была и вовсе не чета моей. Тем более замечательно.

Плюнув на парадный вид, чтобы не терять времени, я потащила его за стол. Накрыть стол в комнате, как полагается, я тоже не успела, так что мы, как всегда, оказались на кухне. Сашка запустил ложку в миску с салатом, цапнул пирожок, под рюмочку зацепил вилкой кусок селедки под шубой...

– Господи, Лиз, как у тебя все вкусно! Честное слово, моя бы воля – никуда б я не поперся, остался бы тут. Глаза мои уже на эти рестораны не смотрят. Фуа-гра с омарами, мать их так. А я селедки под шубой сто лет не видел. Мама тоже вот на Новый Год так делала. И еще эти ведь будут на голове орать.

– Кто эти?

– Да артисты же, господи. У них эта ночь золотая. Так и едут чесом по всем кабакам. В одном отпели – и в другой. А мы сидим, как лохи, слушаем эту их бодягу. Еще потом знакомым звонишь, которые в другом кабаке – ну что, у вас уже этот отпел? Нет? А у нас уже. Ну ждите, едет. Ты себе не представляешь, Лиз, какая тощища навязшая. Одно и то же, одно и то же, каждый раз.

– Ну что же делать, Санечка, – улыбнулась я. – Ты олигарх, терпи. Такая твоя судьба. Меня тоже куда-то звали, но я, как видишь, по-стариковски...