– Признай же это!

Собрав все силы, Никки постаралась удержать свой голос спокойным.

– Нельзя заставить кого-то проявлять интерес к твоей персоне с помощью кулаков.

– Ты сама вынудила меня сделать это! В этом только твоя вина! Ты говоришь такие вещи, которые приводят меня в ярость, и сама знаешь об этом. Я не ударил бы тебя, если бы ты не подтолкнула меня к этому. Это ты во всем виновата.

И, будто в доказательство своей точки зрения, он выдал еще два мощных удара по ее лицу. Никки изо всех сил старалась не обращать внимания на боль. Она знала, что это еще только начало.

Никки пристально смотрела на него и ничего не говорила. Она уже много раз бывала под ним и хорошо представляла, что за этим последует.

Она уже замкнулась в самом дальнем уголке своего сознания. Ее мысли избегали фокусироваться на человеке, возвышающемся над ней и избивающем ее. Взгляд блуждал по потолку шатра.

И когда его кулаки продолжили наносить удары, она едва ощущала это. Там, где-то вдалеке, страдало ее тело.

Дышать приходилось через пузырящуюся кровь.

Она поняла, что он стаскивает с нее платье. Большие руки ощупывали ее тело, но она не обращала внимания и на это.

Вместо этого – пока Джегань бил ее, хватал руками, залезал на нее и раздвигал ее ноги, – она думала о Ричарде, о том, что он всегда относился к ней с уважением.

А когда начался настоящий кошмар, в мечтах она была совсем в другом месте.

Рэчел тыльной стороной запястья отерла пот со лба. Она понимала, что как только прекратит работу, то начнет мерзнуть, но исходила потом. Уговорить себя передохнуть оказалось трудно, потому что она очень спешила. Девочка понимала, что сейчас, остановившись на ночь, могла бы и не спешить, но по-прежнему чувствовала побуждение продолжать мчаться во весь опор, так что теперь состязалась сама с собой в скорости, занявшись постройкой убежища для ночлега.

Ей не хотелось думать о том, что с ней случится, если она не поспешит.

Сосновые ветви, которые она срезала и прислонила вертикально к невысокой каменной стенке, должны были защитить ее от холодного ветра. Она укрепила их сухими кедровыми ветками, которые нашла поблизости. Срезать ножом живые сосновые ветви оказалось нелегко. Чейз научил ее, как строить убежище. То, которое она устроила сейчас, он наверняка оценил бы очень низко, но без топора это было лучшее, на что она способна. По крайней мере лучшее из того, что она готова была делать. Потому что единственным ее реальным намерением была настоятельная спешка.

Рэчел привязала лошадь неподалеку, напоив ее перед этим из близлежащего ручья. Она позаботилась о том, чтобы привязь была достаточной длинной, чтобы животное могло щипать траву, росшую вдоль берега.

С помощью кремня, найденного в седельной сумке, она развела огонь внутри пространства, защищенного от ветра воздвигнутым ею сооружением из веток. Было ужасно страшно находиться одной среди необитаемых просторов, да еще ночью. Тут могли быть медведи, или кугуары, или просто волки. Огонь помогал ей чувствовать себя в некоторой безопасности, пока она подремлет в ожидании первых лучей солнца. С рассветом необходимо будет отправиться дальше в путь. Ей нужно спешить.

Начав замерзать, Рэчел подбросила еще немного собранного ею хвороста в огонь, затем уселась на небольшое одеяло, наброшенное поверх сосновых веток. Чейз учил ее, что свежая подстилка из сосновых или еловых ветвей будет изолировать от земли и сохранять тепло. Спиной она прислонилась к каменной стене, чтобы никто и ничто не могло подкрасться сзади. И по мере того как темнело, ей становилось все страшнее.

Чтобы отвлечься, Рэчел подтянула поближе седельные сумки и достала вяленое мясо. Прямо зубами оторвала кусок и некоторое время посасывала его, стараясь, чтобы ощущаемый ею вкус начал утолять терзавший ее голод. Еды у нее оставалось немного, так что она старалась растянуть подольше то, что было. Но и этого куска хватило ненадолго: очень скоро она сжевала его и проглотила.

Затем она отломила кусочек твердого хлебца из запеченного пресного теста и, удерживая в ладони, накапала на него немного воды из кожаного мешка, чтобы слегка размягчить, перед тем как сжевать. Эти хлебцы были твердые как камень. Вяленое мясо жевать было куда легче, чем такой хлеб, зато хлеба у нее было гораздо больше.

По пути она пыталась искать ягоды, но осень уже давно закончилась, и найти ничего не удалось. Однажды ей попалась дикая яблоня. Яблоки были хотя и вялые, но выглядели так, что могли оказаться вполне съедобными, однако она точно знала, что красные плоды есть нельзя. Красные были ядовитые. И, несмотря на голод, она предпочла ограничиться вяленым мясом и сухими хлебцами – потому что не хотела отравиться.

Рэчел тихо сидела некоторое время, пожевывая вяленое мясо и глядя в огонь. И прислушивалась ко всему, что могло оказаться в темноте, окружающей костер. Она не хотела оказаться застигнутой врасплох голодным животным, которое сочтет ее вполне подходящей пищей.

Когда же она подняла взгляд, то обнаружила, что по другую сторону костра прямо перед ней стоит женщина.

У Рэчел сперло дыхание. Она попыталась отползти назад, но как раз за ее спиной находилась каменная стена. Тогда она решила, что при необходимости может ускользнуть в сторону, и на всякий случай схватила нож.

– Пожалуйста, не пугайся.

Рэчел показалось, что это самый приятный, самый ласковый голос, какой она только слышала в своей жизни. Однако она не была так глупа, чтобы попадаться на благозвучную речь.

Она пристально посмотрела на женщину, пытаясь решить, что делать, в то время как женщина разглядывала ее. Она не выглядела угрожающей. И не делала ничего, что могло показаться недружелюбным. Хотя появилась среди глухого, необитаемого места.

В ней было что-то такое, что выглядело слегка знакомым. Ее приятный голос все еще звучал в сознании Рэчел. Женщина была довольно симпатична, у нее простые подстриженные светлые волосы, руки свободно свисают, ладони сложены впереди, пальцы свободно переплетены вместе. На ней простая льняная одежда, доходящая до земли. Шаль, наброшенная на плечи, окрашена хной в красно-коричневый тон.

В скромном платье она выглядела скорее как простолюдинка, а не женщина из высшего общества. Живя во дворце в Тамаранге, девочка много узнала о знатных дамах. Таким, как Рэчел, титулованные особы обычно доставляли только неприятности.

– Могу я присесть и разделить с тобой тепло этого костра? – спросила женщина голосом, который пленял Рэчел каждым словом.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Я не знаю тебя. Держись подальше отсюда.

Женщина слегка улыбнулась.

– Ты уверена, что не знаешь меня, Рэчел?

Рэчел сглотнула. По ее рукам забегали мурашки.

Улыбка стала чуть шире – и в ней не было ни коварства, ни искусственности, а лишь мягкосердечие и отзывчивость. И глаза женщины тоже светились мягкостью, создавая впечатление, будто они никогда не могли источать зло. Тем не менее это никак не уменьшило опасений Рэчел. В прошлом ее, бывало, обманывали привлекательные и миловидные дамочки.