16 января в четыре часа утра актриса должна была вернуться на самолете в Лос-Анджелес.

Вечером на ранчо приехал Кларк. Он очень радовался скорому возвращению жены и хотел пригласить на ужин гостей. Потом Гейбл узнал, что самолет с Кэрол сделал вынужденную посадку около Лас-Вегаса. Он с друзьями вылетел туда.

По прибытии в Лас-Вегас Кларк и его спутники узнали, что самолет, на котором была Ломбард, потерпел катастрофу. Через несколько часов спасатели достигли места падения. Самолет врезался в гору Тейбл Рок на двести футов ниже вершины и рухнул в глубокое ущелье. Пламя растопило снег и выжгло деревья вокруг. В живых не осталось никого. Гейблу передали серьгу Кэрол…

Президент Рузвельт прислал Гейблу телеграмму соболезнования.

Панихида состоялась в кладбищенской церкви Форест Лоун Мемориал Парка 22 января 1942 года. На церемонии присутствовали только родственники и несколько близких друзей. Как и хотела Кэрол, не было ни речей, ни пения гимнов, звучала только органная музыка.

Гейбл скрывал горе от чужих глаз. Он отдалился даже от близких друзей. «Садился в машину, – вспоминает Говард Стриклинг, – и мчался, не разбирая дороги, все равно куда, лишь бы ехать».

Со временем он заставил себя ходить пешком по ранчо. Было невыносимо больно ступать по тропинкам, столько раз исхоженным вместе с Кэрол. Он забредал в конюшню, поглаживал лошадей. Всюду его сопровождал верный пес Кэрол – такса по кличке Депутат, которая при жизни хозяйки никогда к нему не подходила.

Кларк сумел выстоять только благодаря своей доброте и заботе о других. И ни разу не возникло у него желания забыться или найти утешение в алкоголе. 23 февраля 1942 года Гейбл вернулся в кино. А потом он ушел добровольцем на фронт и стал летчиком. Пройдя путь от лейтенанта до майора, Гейбл получил многочисленные награды за полеты над Берлином.

15 января 1944 года Кларка пригласили выступить с речью при спуске на воду корабля, построенного Калифорнийской судостроительной корпорацией, руководство которой решило присвоить ему имя «Кэрол Ломбард».

Более пятнадцати тысяч кораблестроителей и гостей собрались на церемонии, которую открывал глава «МГМ» Луис Майер. Этим событием открывалась кампания по продаже облигаций военного займа, и Майер в своем выступлении напомнил о том рекорде, который установила Кэрол, продав за один день облигаций на два миллиона долларов.

Когда пришла очередь выступать Гейблу, он сжал руки в кулаки, чтобы не дать волю чувствам. Но когда Айрин Данн объявила о том, что кораблю присваивается имя «Кэрол Ломбард», Кларк не смог сдержать слез.

12 июня 1944 года Гейбл был с почестями уволен в запас. Приказ о его увольнении подписал капитан Рональд Рейган, служивший в управлении кадров военно-воздушных сил.

Кларк вернулся в Голливуд. Он постоянно искал женщин, похожих на Кэрол. Четвертой его женой стала Сильвия Эшли – вдова Дугласа Фэрбенкса. Их брак просуществовал шестнадцать месяцев. Наконец в его жизнь входит Кетлин Уильямс, с которой он часто встречался после возвращения с военной службы. Начинавшая карьеру манекенщицей, Кетлин была на пятнадцать лет моложе Кларка. Она жила в Беверли-Хиллз с двумя детьми. В 1955 году Кларк и Кетлин поженились. Для него это был пятый брак, для нее четвертый.

В 1960 году Гейбл с Мэрилин Монро снимался в фильме «Неприкаянные». Работать приходилось в тяжелых условиях пустыни. Через две недели после окончания съемок Гейбл скончался от инфаркта. В своем последнем разговоре с Монро он сказал: «Всем нам придется рано или поздно уйти. Смерть – такая же естественная штука, как и жизнь. Я заметил, что тот, кто боится умирать, точно так же боится и жить. Поэтому об этом просто надо забыть. Так мне кажется»…

Супруги Розенберги – это единственные люди, отказавшиеся сотрудничать с федеральным правительством по делу о шпионаже. Поэтому их казнили на электрическом стуле.

Немного найдется в истории шпионажа дел, о которых написано столько же, сколько о деле супругов Розенбергов.

Этель Гринглэсс родилась в иммигрантской семье: отец был выходец из России, мать – из Галиции. Она выросла в нижнем Ист-Сайде в Нью-Йорке – районе острова Манхэттен, где родным языком взрослых был идиш. Семья не бедствовала: отец держал мастерскую по починке швейных машин. Дэвид Гринглэсс, брат Этель, также научился этому ремеслу.

Мать Этель в молодости была суфражистка и однажды даже приковала себя цепью к воротам. Многие жители района разделяли идеи коммунизма.

Окончив школу, Этель хотела поступать в колледж, но тут грянула Великая депрессия – пришлось искать работу. Она выучилась на секретаря-машинистку и устроилась в крупную компанию. В 1935 году приняла участие в объявленной профсоюзом забастовке – забастовочный комитет собирался у нее дома. Этель уволили, однако она подала апелляцию в только что учрежденную Национальную комиссию по трудовым спорам, и администрации приказали восстановить ее на работе.

На Рождество 1936 года Этель, обладавшая красивым оперным голосом, исполнила итальянскую песню на благотворительном вечере Международного союза моряков. После номера к ней подошел худощавый юноша и без долгих предисловий представился: Юлиус Розенберг. Ей было двадцать один год, ему – восемнадцать.

В послужном списке Юлиуса значилась организация ячейки Лиги молодых коммунистов в городском колледже, где он учился. Окончив в 1939 году колледж по специальности инженер-электрик, Розенберг женился на Этель.

Летом 1943 года Дэвид Гринглэсс проходил военную подготовку в Мэриленде, то и дело приезжая на побывку в Нью-Йорк. В один из таких приездов Гринглэссы и Розенберги отправились вместе в кино. В очереди к кассе Юлиус рассказал Дэвиду, что он побывал в советском посольстве и предложил его сотрудникам свои услуги в качестве шпиона. В посольстве, по его словам, к нему поначалу отнеслись как к провокатору. Тогда Юлиус рассказал, что он организовал ячейку Лиги молодых коммунистов, что все ее члены теперь инженеры и работают на оборонных предприятиях, а кроме того, его зять служит на военной базе, где хранятся и испытываются новые виды оружия.

Сотрудник нью-йоркской резидентуры и куратор Розенберга Александр Феклисов, ныне Герой России, полковник Службы внешней разведки, рассказывает совсем другую историю. По его словам, Юлиус попал в поле зрения советской разведки весной 1942 года. Осенью на многотысячном митинге в Центральном парке по случаю Дня труда он был представлен предшественнику Феклисова Семену Семенову. Познакомил их Бернард Шустер, казначей нью-йоркского отделения компартии, через которого поддерживалась связь между головкой партии и резидентурой. Юлиус Розенберг был инженером на заводе, выпускавшем радиоэлектронику для военных целей.

В оперативных сводках сохранилась переписка. Центр: сообщите данные на Этель. Резидентура ответила: домашняя хозяйка, больна, нигде не работает. К работе ее не привлекали, но, безусловно, она была в курсе дел мужа и поддерживала его.