Ребенок был здоровым, крупным и сильным, но не походил ни на кого из их английской родни. Смуглая кожа, большие темные глаза, отливающие синевой волосы. Индианка все испортила своей черной кровью!

Пересилив себя, Патриция пожала ручонку Айрона и поспешно прошла в дом вслед за Джейсоном. К счастью, он дал матери передышку, предложив привести себя в порядок. Вода была теплой, полотенца – чистыми, а все остальное миссис Блэйд привезла из Англии.

Когда она появилась в комнате, Ратна закончила накрывать на стол. Они с Джейсоном привыкли сидеть на полу, но его матери такой обычай наверняка показался бы диким.

По совету мужа Ратна не стала заменять тарелки банановыми листьями, а вот про ложки и вилки не подумали ни он, ни она. На вопрос матери о столовых приборах Джейсон смущенно ответил:

– Вообще-то, мы берем пищу руками.

Есть руками?! Патриция остолбенела. Это считалось верхом невоспитанности, и она тут же приписала столь невообразимые привычки влиянию Ратны, не знавшей ни вилки, ни ложки.

– Таковы обычаи этой страны, и я…

– Но ты не индиец! И твой сын тоже! Или ты хочешь, чтобы он был индийцем?!

Миссис Блэйд сделала движение, чтобы встать из-за стола, но умоляющий взгляд Джейсона вернул ее на место.

Ратна не садилась с ними. Она подавала еду и следила за малейшим движением свекрови и мужа. Когда Джейсон сказал, чтобы она присоединялась к ним, молодая женщина так мотнула головой, что черная коса взвилась, описав полукруг.

– В индийских домах гости приравниваются к священным особам, – сказал Джейсон.

Миссис Блэйд почти ничего не ела. Пища, приготовленная руками невестки, не внушала ей доверия. А ведь Ратна провозилась все утро: сделала и шарики расгулла, упругие, пористые, полные прохладного и сладкого сиропа, и сандеш – плотные творожные квадратики, покрытые сахарной глазурью.

После неудавшегося обеда миссис Блэйд пожелала отдохнуть. Расстроенная Ратна убирала со стола.

– Моя мать привыкнет, – неловко произнес Джейсон. – Просто она сильно утомилась с дороги.

– Мы с Айроном чужие для нее. Я прочитала это в ее глазах.

Ратна выросла без матери, а теперь ее отвергала и мать мужа. Молодая женщина со страхом думала о том, как останется вдвоем со свекровью, когда Джейсон уйдет на службу.

В тот день миссис Блэйд больше так и не вышла из отведенной ей комнаты, объяснив это усталостью. Возможно, это было правдой, хотя Ратна подозревала, что свекровь просто не хочет ее видеть. Она не решалась задать мужу терзавший ее вопрос: вернется ли миссис Блэйд в Лондон или навсегда останется с ними?

Наступил вечер, потом пришла ночь. Надежде, что темнота подарит благословенную прохладу, было не суждено оправдаться. Однако мрак милосердно скрыл похождения и полеты ночных обитателей дома: ящериц, жуков, москитов. От последних защищали сетки, но насекомые все же давали знать о себе беспрестанным гудением.

– Не переживай, – сказал Ратне Джейсон, когда они улеглись спать. – Приготовь на завтрак что-нибудь очень простое. Подай паратхи, чай или молоко, только не добавляй в паратхи специй, а в молоко не клади сахар.

«Разве дело в еде»? – хотела произнести Ратна, но промолчала. Она знала, что не должна жаловаться. Улаживать отношения между двумя женщинами – не мужское дело.

Она чувствовала, что Джейсон тоже огорчен. Ратна знала его достаточно хорошо, а потому замечала, как омрачается его лицо, темнеет взор, и понимала, что означает каждый непроизвольный жест или что таит в себе затянувшееся молчание.

И все же она не могла не задать мужу очень важный, с ее точки зрения, вопрос:

– А твоя мама знает, что я была замужем за индийцем и что кроме Айрона у меня есть дочь?

– Прости, но я не смог ей сказать. Ей без того пришлось узнать слишком много такого, к чему она не была готова. И потом… это неважно. Теперь ты моя жена, а про Анилу я уже говорил: мы сможем взять ее к себе, когда ты только захочешь.

Последние слова немного успокоили Ратну. Джейсон почувствовал, как ослабло напряжение в ее теле, ощутил ласковое прикосновение ее руки к своей щеке. За это он и ценил Ратну: она умела говорить на безмолвном языке, недоступном чопорным англичанкам. Она была чуткой к любому проявлению внимания и любви.

Едва узенькая полоска неба налилась шафраном, Ратна поднялась с постели. Приготовить чай и лепешки было привычным и нехитрым делом, но сейчас она переживала и волновалась, потому что отныне ее работу должна оценивать свекровь.

Поцеловав жену и полусонного сына, Джейсон ушел на службу. Он никогда не задумывался над тем, что индийские мужья обычно так себя не ведут. Между тем такие мелочи казались Ратне высшим проявлением уважения и заботы.

Патриция Блэйд вышла на веранду строго причесанная и безукоризненно одетая, однако заспанная и недовольная. Едва ответив на трепетное приветствие Ратны, она с величайшей осторожностью съела половинку лепешки и сделала несколько глотков чая.

– Где ты берешь молоко? – спросила она невестку, когда та поставила перед ней кувшин.

Ратна поклонилась и кое-как сумела ответить, что покупает его у крестьян за пределами форта.

Миссис Блэйд пришла в ужас. Если все продукты поставляются сюда грязными индийцами, тогда рано или поздно не миновать заразы! А на чае и лепешках долго не протянешь.

Накормив Айрона, Ратна принялась готовить дал, ломая голову над тем, положить ли туда специй как обычно, половину или не класть совсем. Ребенок ползал возле ее ног, и хотя пол был чистый, миссис Блэйд недовольно поморщилась. Когда она заявила сыну о своих опасениях насчет инфекции, Джейсон лишь рассмеялся.

– Вспомни английские продукты, мама! Там в муку подсыпают мел и гипс, кофе смешивают с желудями и землей, спитую чайную заварку сушат и продают заново. Здесь ты ничего подобного не встретишь, и не потому, что индийцы так уж честны, – такое просто не приходит им в голову!

– Она моет руки? Я нигде не встречала столько грязи, как в этой стране!

– Ратна очень чистоплотная женщина. А в Англии грязи не меньше, чем в Индии.

«Но не в нашей среде», – подумала Патриция.

Через пару дней миссис Блэйд выразила желание прогуляться и вышла из дома в шелковом платье, атласных туфлях, кружевных перчатках и под зонтиком.

Ее появление не только не осталось незамеченным, но и имело успех. Она была хорошо воспитана, умна, держалась с достоинством, но без высокомерия, и ее сразу признали. В считаные дни Патриция Блэйд обзавелась множеством знакомых. Она посещала обеды и ужины, выслушивая жалобы офицерских жен на жару, скуку, отсутствие необходимых вещей и острую пищу. Многие из них прежде жили в других гарнизонах, где устраивались пикники, скачки, балы, а здесь ничего этого не было.

Большинство ненавидело Индию и скучало по родине. Недавно прибывшая из Британии Патриция Блэйд служила источником самых свежих новостей. Она была англичанкой до мозга костей, от нее словно веяло прохладой и туманом лондонских улиц.