Поэтому на поставленный в заглавии вопрос, носит ли уже, при теперешних технических возможностях, «малая война» потенциальные зародыши стратегии, ответить окончательно не представляется возможным.

Партизанское движение товарища Тито оттянуло на себя несколько германских и итальянских корпусов. Оно подарило союзникам огромную территорию. Территорию чрезвычайно важную в оперативном отношении. Это, уже, конечно, зародыш стратегии.

Польское восстание в Варшаве не было поддержано союзниками. Поэтому исторически оно оказалось тактическим эпизодом. Однако и этот тактический эпизод в течение 6 недель связывал оперативно германское фронтовое командование и, конечно, при иных политических обстоятельствах это восстание могло бы сыграть роль оперативного, а, может быть, и стратегического характера.

О советском партизанском движении исчерпывающе говорилось в отделе «О тактике» и «Об оператике», и мы видели, как из тактического фактора гражданской войны, оно, на Восточном фронте, в эпоху последней кампании, стало оружием оперативного влияния. И нет оснований не считать, что при благоприятных геополитических, военных и социальных условиях, а также при четкой организации и достаточном насыщении сил, «малая война» может перейти в область решающих элементов классической стратегии.

На основании всего вышеизложенного и нашего боевого опыта, я разрешаю себе придти к нижеследующим дисциплинам стратегического характера.

1. «Малая война», достигшая большой численности бойцов и высоко национального и политического напряжения, может выполнять боевые задачи не только тактического значения или оперативного характера, но даже покушаться на решение таковых и в области стратегии.

Партизанское движение. Национальное восстание. Гражданская война. Под влиянием политической агитации или социальной революции, выход из коалиции одного из союзников или переход его во вражеский лагерь, — все вышеуказанные факторы являются, конечно, уже элементами стратегического характера.

2. «Малая война» может вестись на пространстве от прифронтовой тактической полосы до оперативного предполья, а при благоприятном развитии даже до стратегического тыла вражеских столиц или оккупированных стран.

3. Разнообразие условий — национальных, военных, политических, экономико-социальных, психологических и географически-топографических — требует совершенно разных методов и форм подготовки и ведения малой войны. В зависимости от этих условий «малая война» может носить характер тактических, оперативных или даже стратегических действий.

4. Саботаж, террор, диверсия, партизанское движение, открытое восстание или революция — все это только степени развития «малой войны», степени тактические, оперативные или даже стратегические.

5. Современная военная техника, пустота тактического и оперативного предполья, национальные шовинизмы, национальные революции в колониях, политические и социальные брожения в капиталистических государствах являются, конечно, факторами, благоприятствующими развитию «малой войны» от тактики через оператику до стратегии.

6. Дальнейшее развитие воздушной техники и техники связи даст неограниченные возможности централизации, расширения, углубления и гибкости управления «малой войной».

Координация действий воздушных десантов, регулярных войск с военно-политическими акциями партизанских движений может также привести «малую войну» к разряду факторов стратегического значения.

Но об этом положении я буду говорить несколько ниже.

* * *

Уже вышеуказанный английский военный мыслитель Лиддел Гарт в своих воспоминаниях пишет: «Ведя войну, надо думать о будущем мире. Нельзя тотально уничтожать неприятеля. Надо думать о его торговле, о нашем будущем рынке экспорта. Надо сохранить покупную силу побежденного неприятеля». Это характерное мышление англосаксонца. Но ведь сохранение рынка — это сохранение хозяйственных объектов. Сохранение промышленности внутреннего рынка, а быть может, и экспортного потенциала. Но ведь в каждую промышленность входит и сугубо военная промышленность. Тяжелый экономический совет Генеральному штабу. Какие же объекты подлежат бомбардировке?

И то, что трудно решить сверху, при падении воздушных бомб, то с большой точностью может быть указано в наземных партизанских боевых задачах.

Посмотрим же, как велась партизанская борьба в процессе их боевых акций против экономики и хозяйства оккупанта или в глубине территории неприятеля.

Статистика Второй мировой войны еще полностью не составлена. Поэтому трудно еще определить, где нанесла и на каком фронте свой главный удар «малая война». В сфере ли военных операций или в сфере военно-национального хозяйства. Своими ли акциями саботажа и диверсии или своими открытыми боевыми налетами.

Во всяком случае, наш боевой опыт говорит, что во время Второй мировой войны партизанские бригады наносили удары по экономической стратегии противника так же жестко, как и по оперативным тылам действующих армий. Тем более, что обстановка им благоприятствовала, ибо вследствие союзных воздушных бомбардировок большая часть германской военной промышленности была перенесена в оккупированную зону на восточные земли. Кроме того, многие центры стратегической промышленности, связанные на месте с восточным сырьем, в принципе находилось на Востоке.

Военные акции против экономики начались почти что с первыми выстрелами партизанских бригад.

Партизаны мешали уборке зерна. Статистика показала, что на Украине и в Белоруссии около 40 процентов было уничтожено. Лесоразработки почти прекратили свою рабочую деятельность.

Политический террор партизанских бригад заставил полностью крестьян прекратить свои доставки. Как, например, по плану 1943–1944 гг. из намеченных 500 000 тонн зерна была доставлена немцам только одна четвертая часть.

В Польше из-за саботажа и диверсии военная промышленность работала с невероятными перебоями. До 60 процентов сырья и готовых изделий портилось или исчезало по дороге. Нефтяные поля юго-восточнее Кракова находились под постоянным ударом партизанских террористических набегов. Продукция нефти снижалась катастрофически. Рабочие на фабриках и в поле работали под непрестанной угрозой террора диверсионных партизанских бригад, а потому количество и качество их работы постоянно ухудшалось и непрерывно шло на убыль. В конце концов, рабочие и крестьяне начали разбегаться. Боясь репрессий со стороны германской оккупационной власти, они, естественно, бежали в лес, и этим пополняли действующие партизанские бригады. Очень часто партизаны открыто нападали и жгли активно работающие заводы.

Из отчета польской секретной информационной службы мы видим, что в районе только одной Ченстоховы было сожжено 32 крупных завода и уничтожено 400 более мелких.

Не лучше обстояло дело и в «союзной» Словакии.

Туда, в долины и ущелья, была перенесена сравнительно большая часть военной германской промышленности, уходившей от воздушного террора англо-американской авиации. Невероятно интенсивная «малая война» в «союзной» Словакии заставила германскую хозяйственную администрацию уйти обратно в Германию, предпочитая террор «Эр-форса», чем наземные террористические акции советских партизан.