— Тогда я не завидую ему.

С этими словами она слезает с меня, лишая сладкого тепла и одним движением скидывает с себя накидку, демонстрируя мне свое идеальное тело, прикрытое лишь длинной юбкой с разрезом до бедра и чем-то, что должно, по идее, прикрывать ее полную грудь, но едва ли справляется с данной задачей, потому что при малейшем движении бахрома демонстрирует мне ее сливочные соски. Кус-с-сомак…

Со сдавленным стоном я приподнимаюсь на локте, а второй рукой сжимаю до боли засвербевший член.

Джансу хлопает в ладоши, после чего помещение заполняет чарующая мелодия востока, а мои глаза загипнотизированно следят за плавными и в то же время дразнящими движениями ее тела. В последние дни оно кажется мне немного другим, каким-то новым, но от этого я влюбляюсь в нее еще больше. Мне нравится, что ее худоба исчезла, позволив фигуре налиться подобно спелой вишне.

Мои мысли рассеиваются, когда чаровница сливается с коварной мелодией воедино, извиваясь гибкой коброй, которая то плывет по течению, то уворачивается от молний разгневанного бога. Плавно. Мягко. Дерзко. Обжигающе. Снова и снова. Заманивая подмахиваниями сочных бедер, подпрыгиваниями пышной груди и взглядом, что простреливает меня насквозь. Смотреть на нее и не прикасаться — адская пытка.

Сжав в кулаке пульсирующую длину сквозь шелк шаровар, я присаживаюсь, чтобы хоть немного приблизиться к ней, но огненная лисица ускользает от меня, рассекая воздух рыжим веером волос. И все же мне удается подловить момент, и, как только манящая фигура приближается, я хватаю ее за руку и дергаю на себя, вынуждая задохнуться у своих губ.

Делаю вдох, будто это поможет мне вернуть самоконтроль, но в итоге всасываю ее алые губы. Жидкая молния горячей волной бьет в голову и устремляется в пах. Стон. Мой или ее, неважно. Череда смешанных звуков заворачивается в единую симфонию наших ртов. Я целую ее, пью ее и дышу ей одновременно. Пальцы сами находят затвердевший сосок и скручивают его, за что я получаю феерию стонов, достигающих моих горящих легких. Отрываюсь, чтобы перевести дыхание, но при новом нападении на ее сладкий рот она быстро останавливает меня, накрыв мои губы ладонью.

— Подожди, — вылетает из нее с придыханием, а вместо зелени ее глаза сейчас стального, практически черного цвета. Такая отзывчивая и непристойно соблазнительная. Если бы только она знала, что с каждой минутой промедления убивает меня, она вытащила бы мой зажатый в штанах орган и освободила от мук. Но разве эта женщина облегчит мои страдания? Нет. Все в ней кричит, что она этого не сделает. Не сейчас. Потому что помимо возбуждения, ее тело трясется от нетерпения. Только это нетерпение никак не связано с моим желанием оказаться как можно скорее внутри нее, прямо там, между сладких бедер. Кусомак!

Я останавливаюсь и немного отстраняюсь от манящих девичьих губ, чего не скажешь о моих руках, безжалостно сжимающих ее бедра. Если она лишит меня и этого, мой болезненно изнывающий член сгорит от желания.

— Ты такой нетерпеливый... — Джансу запинается c удушливым смешком, прежде чем облизнуться и продолжить более серьезно: — Я должна тебе кое-что сказать, Джафар, но для начала мне нужно успокоиться.

Всматриваюсь в ее лицо, на котором целый калейдоскоп эмоций, но мне не понятна ни одна.

— Хорошо, — киваю. — Давай успокоимся.

Джансу выгибает бровь, и я наконец понимаю, что она имеет в виду и мои руки, блуждающие по ее телу. Черт возьми.

Вдохнув, заставляю себя отпустить жену и сделать вид, что внимательно ее слушаю. Вот только в ушах все шумит. Я на грани. Поэтому сейчас самое время достать тот поднос с угощениями, иначе я найду совершенно другое лакомство и заберу его у нее, как первобытный варвар.

Проследив за моим взглядом, Джансу поднимается и, взяв с подноса кувшин, наполняет его содержимым фужер, перед тем как протянуть тот мне, а после берет одно из угощений и усаживается передо мной. Нервно облизывает раскрасневшиеся от моего поцелуя губы и на мгновение прячет взгляд, опустив его на пирожное, которое держит в руках.

Я отпиваю прохладный щербет с ярким экзотическим вкусом и понимаю, что постепенно становлюсь мягким, но только от того, что начинаю беспокоиться за странную реакцию своей жены. Она действительно взволнована, и недавнее возбуждение здесь не при чем. Она готовилась, танец, все эти сладости и мой любимый напиток. Что она задумала?

Но я не успеваю потревожиться вслух, как Джансу отламывает кусочек угощения и подносит к моему рту.

Хм...

Обхватываю его губами вместе с тонкими пальцами, облизывая их с особым наслаждением, однако наблюдать за ней не прекращаю.

Она вроде собирается заговорить, но вместо этого снова кормит меня, все это время поглядывая на поднос, а скорее всего, на небольшую коробочку. Что за чертовщина с ней творится?

Скормив мне сладость до последней крошки, соблазнительница дотягивается до той самой коробочки и берет ее подрагивающими пальцами, после чего снова усаживается передо мной. Не смотрит на меня. Перебирает упаковку с неровным дыханием, на что указывают ее вздымающиеся хрупкие плечи.

— Джансу? — подцепляю ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. — Что случилось?

Она прикрывает глаза и расцветает в скромной улыбке, прежде чем вновь обжечь глубиной своих глаз. Жаль, что ненадолго.

В очередной раз Джансу прячется на моей груди, но все-таки начинает свое робкое признание:

— Мне немного страшно, потому что, — вздох, — потому что мы толком не говорили на эту тему, и я не знаю… — трясет головой, — не знаю, как ты отреагируешь…

Джансу поднимает осторожный взгляд, но не успевает продолжить, тут же меняясь в лице, которое как-то быстро становится размытым...

— Джафар? — доносится гулким эхом. —Ты в порядке?

Я собираюсь ей ответить, но понимаю, что язык лежит неподвижным брикетом, а воздух вокруг нас стал тяжелым и недоступным мне. Судорожно нащупав ворот рубашки, пытаюсь содрать пуговицы, чтобы избавиться от удушья, но пальцы не слушаются.

— Джафар! — паника звенит в ее голосе, когда я ощущаю капли, стекающие по моему лбу. — Дорогой! Ты меня слышишь? — тревога кусает за горло, расползаясь болезненными мурашками по позвоночнику. — Джафар… Что с тобой? Твое лицо… Аллах… почему оно выглядит таким бледным?

В очередной раз пытаюсь ей ответить, но изо рта не выходит ни звука. Я хмурюсь и закрываю глаза, но это становится ошибкой, потому что открыть их больше