– Что именно?

– Ты снова шутишь.

– Жизнь – смешная штука.

– Почему?

– Помнишь, что ты мне сказал, прежде чем ушел? Как ты победил меня?

– Да, но…

– Веришь или нет – хотя, думаю, у тебя нет выбора, – но, мне кажется, это сработало.

Я захохотал, но Брасти нас оборвал.

– А что с герцогиней?

– Она сбежала. Боюсь, я был слишком занят, чтобы разобраться с ней.

– Оставьте его, – сказала Валиана. – Пусть отдохнет. У нас есть немного времени.

Он покачал головой.

– Нет, боюсь, нам нужно двигаться вперед, как можно быстрее.

– Почему?

– О черт! – воскликнул Брасти, и мы увидели, как вдали клубится пыль. Это войско герцога Джилларда начало подниматься вверх по холму.

– Еще один повод геройски умереть, а, друзья? – спросил Кест. Он лег и растянулся на земле, а мы смотрели, как к нам приближается войско.

Хотел бы я сказать, что мой король встретил свою смерть без страха, с улыбкой и шуткой на устах. Но, когда стражники впустили меня в башню, Пэлис сидел, скорчившись, в углу, он дрожал, плакал и задыхался от кашля.

– Не думал, что все случится именно так, – наконец выговорил он. – Думал… будет суд или публичная казнь, последнее слово. Но все произойдет здесь, ночью, во тьме.

Он казался маленьким и слабым – таким же, как десять лет назад, когда я пришел в Араморский замок с клинком в руке, готовый покарать короля. Я не мог найти слов, чтобы ответить.

– Нет, – сказал он, взяв себя в руки. – Нет, я справлюсь. Не думал, что мне позволят напоследок поговорить с тобой. Но главнокомандующий оказался разумным человеком: он обещал исполнить просьбу, если она будет разумна. Я даже не ожидал, что он такое предложит, поэтому не придумал ничего лучшего, чем в последний раз поговорить с тобой, Фалькио.

Он огляделся вокруг.

– Боги, я наконец-то убедил себя, что больше никогда не окажусь в этой проклятой комнате. Можешь представить? Десять лет свободы, и как только ты начинаешься воспринимать ее как само собой разумеющееся…

– Ты же знаешь, что мы бы лучше выбрали смерть. Но ты лишил нас этого, – вымолвил я. Он был моим королем и другом, но я не мог промолчать. Своим последним указом он отобрал все, что имело для нас смысл.

Он взял мою руку и поцеловал. Странный жест для короля.

– Знаю, – ответил он. – Но я не мог этого допустить. Время мое вышло, Фалькио, но плащеносцы – это мой дар миру. Единственное важное достижение в моей жизни.

– Все кончено, – сказал я. – Нас распустили на все времена.

– Нет, – возразил он. – Помнишь историю о короле Агриде? Он пытался распустить плащеносцев, и в течение ста лет так и было. Но мы возродили орден, Фалькио. Мы с тобой. Мы вернули их миру, и ты снова сможешь сделать это.

– Как? – спросил я.

– Я времени даром не терял, Фалькио, но не обо всем рассказывал тебе. Много лет тому назад я начал прятать по всему королевству свои чароиты. Теперь тебе придется их отыскать. Тебе и Кесту с Брасти.

– Мой король, ты мне и раньше говорил об этом, и я приложу все усилия, чтобы разыскать их, но можешь рассказать поподробнее?

– Только лишь то, что они бесценны и любой из них может привести герцогов к краху.

– Но откуда мы узнаем, что нашли хотя бы один?

– Если нам с тобой повезет, то и не узнаете: только так можно сберечь драгоценности, пока не придет их время. Ищи их, но не жди, что найдешь. Понимаешь?

– Нет, – ответил я; раздражение начало перевешивать печаль. – Конечно, не понимаю. И никто бы не понял, потому что это бессмыслица.

– Успокойся и послушай, – сказал он. – Ты должен сделать для меня еще кое-что.

Король открыл мне свое желание, и я согласился; потом мы сели рядышком, он что-то говорил, я слушал, но уже не помню его слов. Примерно через час мы услышали, как по лестнице поднимаются стражники, – я обнажил маленький кинжал, который тайно пронес в кармане плаща, и вонзил его королю прямо в сердце.

* * *

Войско герцога Джилларда вскоре настигло нас. Бессмысленно было бежать дальше.

– Ты заставила нас проделать эту увеселительную прогулку, Валиана, – сказал герцог.

Шивалль, сопровождавший его, ощерился.

– Это не ее имя, – заметил Брасти.

Герцог не придал значения его словам.

– Но представь себе мое удивление, когда Шивалль рассказал, что ты на самом деле не дочь герцогини Патрианы, а жалкое отродье какой-то грязной крестьянки. Хотя есть вероятность, что ты все-таки моя дочь. В холостяцкие деньки множество херворских дев прошло через мою постель.

– Она вам не нужна, – сказал я. – Отпустите ее.

Герцог нахмурился.

– И зачем мне это? Скоро я заполучу свитки, на них стоит не только печать Патрианы, но и моя, поэтому я возьму девчонку и сделаю ее королевой. Уверен, что после пары лет обучения она будет послушна моим желаниям. – Потом он взглянул на Алину. – А малышке, разумеется, придется умереть. К сожалению, в ней есть кое-что такое, что я хочу сжить со свету.

– Почему? – спросил я. – Почему вам так важно избавиться от рода Тиаррен?

Герцог улыбнулся.

– Мне нет дела до рода Тиаррен, драная шкура. Лорд Тиаррен был шутом, а его супруга интересовала меня лишь благодаря своим прежним связям.

– У вас ничего не выйдет, – заявил я, хотя мне нечем было подкрепить свои слова.

– Почему? У меня за спиной целое войско.

– А у нас святой, – ввернул Брасти и показал на Кеста.

– Ваш святой, похоже, валяется без сознания.

– Милорд, кто-то поднимается по тропе, – сказал Шивалль.

Герцог оглянулся, мы тоже посмотрели вниз. Сгорбленная фигура медленно шагала вверх по холму.

– О, черт побери, только не она! – воскликнул Брасти.

– Кто? – спросил я.

– Тебе известно кто, – прокричала она снизу.

Несколько герцогских слуг бросились вниз и схватили ее. Подтащили к герцогу и бросили к его ногам.

– Да благословят вас боги, сынки, – сказала Швея воинам. – Честно говоря, не думаю, что сама добралась бы до вершины.

– Что ты здесь делаешь, старуха? Или тебе жизнь не дорога? – спросил Шивалль.

– Не слишком, – ответила она. – Да и остальным, кажется, тоже. Но, отвечая на вопрос его светлости, скажу лишь, что пришла к вам с посланием и подарком.

– Можешь передать послание, а на подарок, боюсь, времени нет, – ответил герцог. Он махнул рукой своим воинам, и один из них приставил пику к животу Швеи.