Вокруг ревели винтовки М4 и пулеметы М249, а Дью не двигался с места. Человеческий крик прорезал ночь – одно из существ прорвалось сквозь шквал пуль. Дью даже не вздрогнул – он заметил что-то на зеленом поле.

Заметил движение.

Причем не движение одной личинки, а перемещение чего-то настолько огромного… Собственно, двигалось само зеленое поле. Он с трудом различал там отдельных существ – так же трудно разглядеть одного-единственного муравья в кишащей озлобленной массе. Там простиралось море существ, и все они стремились к проходу под арками.

– Их миллионы… – пробормотал Дью.

В нескольких футах от него раздался выстрел, под ноги покатилась личинка. Огден пристрелил ее прямо в прыжке. Выстрелы вокруг редели и сменялись криками – твари прорвались.

– Они наступают, – спокойно сказал Огден, лишь слегка повысив голос – чтобы его слышали сквозь визг и крики.

– Огден, командуй массированную атаку! – прорычал Дью. – Скажи, пусть «Апачи» выльют на них весь боезапас!

Огден выхватил у радиста рацию. Дью вытащил «кольт». Из подлеска вынырнула полутораметровая тварь. В черных глазах чудовища полыхала ярость. Существо выбросило щупальца вперед для атаки.

Дью выстрелил пять раз. Черное пирамидальное тело разорвалось, как мягкий пластик, залив землю вязкой фиолетовой жижей.

Бой гремел со всех сторон: выстрелы, топот ног, треск ломаемых веток, крики боли, отчаянные мольбы о помощи, ужасающее щелканье и чириканье монстров. Дью увидел, как к упавшему, истекающему кровью солдату приближается враг, и дважды выстрелил. Пока он перезаряжал оружие, парень уже выхватил нож и набросился на тварь. Брызнула фиолетовая жидкость.

Ища глазами следующую мишень, Дью добрался до Огдена, стремясь прикрыть его, пока он не отдаст приказ об ударе с воздуха.

– Главный шесть вызывает Голубя-один, главный шесть вызывает Голубя-один, – кричал Огден в микрофон. – Массированная атака, повторяю, массированная атака, бить по главной цели из всех видов оружия!

Выстрелы стихли, как по команде. Дью огляделся в поисках врагов – и не увидел никого. Несколько тварей еще подергивались на земле, но разъяренные солдаты быстро прекратили их мучения. На земле стонали раненые. Бой закончился.

Дью поднял бинокль в тот момент, когда услышал, как «Апачи» выпустили ракеты. Зеленое море достигло выхода. На миллисекунду Дью увидел то, что ему не забыть уже никогда, сколько бы он ни прожил и как бы ни старался.

Красное членистое тело ростом под два с половиной метра, L-образной формы, покрытое зеленоватым радужным панцирем – наверное, скафандром. Шесть толстых многосуставчатых ног, четыре сильные руки, сжимающие какое-то оружие. Если у него и была голова, то ее закрывало некое подобие шлема из того же зеленого материала. Без отверстий для глаз и рта.

Миллионы таких же, как он, готовились ворваться в этот мир.

Дью ничего не успел сделать. Первое чудовище вышло из арки. Нога его ступила на лесную почву. Невозможное стало реальностью. Дью, как в замедленной съемке, увидел, как когтистая лапа наступила на веточку.

Веточка хрустнула.

И разверзлись небеса.

Шестнадцать ракет поразили цель с интервалом в три секунды. Над лесом прокатился рев умирающего бога. Огненный шар вырывал деревья поменьше прямо с корнем. Ударная волна подняла Дью и отбросила назад, точно соломенную куклу. Вокруг попадали солдаты. Дью больно ударился о землю и, не обращая внимания на боль, тут же перекатился на колени.

Огненный шар поднимался в небо, подсвечивая лес в закатные тона. Обломок арки взлетел в воздух, неистово вращаясь и рассыпая искры. Взрыв стер с лица земли две арки, одна стояла нетронутой, от другой осталась только половина – она торчала из земли как обломанное ребро.

Воздух разорвала очередь из автоматических пушек. Каждая тридцатимиллиметровая пуля выбивала из земли маленький гейзер грязи. Полуразрушенная арка, та, что походила на ребро, упала на землю и рассыпалась на сотни осколков. Дью отчаянно пытался что-нибудь рассмотреть в бинокль. Неужели все? Вовремя ли ударили ракеты? Уничтожены ли твари? Он проклинал дым и жадно искал движение – движение миллионов существ, готовых к атаке.

Приближающийся рев другой серии ракет наполнил собой воздух. Дью взглянул вверх – и как раз вовремя. Он увидел восемь дымчатых лент, которые неслись навстречу уцелевшей арке, словно беспилотные змеи. Ракеты попали в цель, породив еще один огненный шар. Дью бросился на землю – над ним со страшной скоростью пронеслись комья земли, щепы и зеленые обломки.

И все закончилось.

Последний огненный шар поднялся в небо, точно маленькое умирающее солнце. Дью встал и, как зомби, медленно побрел вперед.

Зеленый свет погас. Кто-то захлопнул ту дверь, захлопнул весьма резко. Папаша тоже исчез, и теперь Перри твердо знал, что на этот раз – навсегда.

Глаза его приоткрылись. Впервые за неделю в голове вертелись собственные мысли. Боль отступила, но только благодаря лекарствам. Боль – это способ, которым тело дает понять, что с ним что-то неладно. Перри теперь лучше, чем когда бы то ни было, чувствовал свое тело. Он и без боли знал, что с ним не все в порядке.

Голоса исчезли, осталось только эхо от полусотни криков. Улей в Ваджамеге стерт с лица земли. Перри ощущал, что его больше нет. Лихорадка прошла. Смерть улья освободила его от безумия. Почти…

Перри с трудом повернул голову и увидел людей в биокостюмах по обе стороны от койки. Его привязали – он не мог пошевелить руками. Перри лежал в абсолютно белой комнате. Во все стороны от его тела расходились провода. Это больница. Больница! Значит, у него получилось, он победил!

Из громкоговорителя раздался голос:

– Мистер Доуси, вы меня слышите?

Перри медленно, будто сонно, кивнул.

– Меня зовут Маргарет Монтойя. Я занимаюсь вашим лечением.

Перри улыбнулся. Как будто кто-то сможет его вылечить после того, что он пережил.

– Все закончилось, мистер Доуси. Теперь отдыхайте. Все закончилось.

Перри расхохотался. Лекарства не всемогущи – правое плечо пронзила резкая боль.

– Закончилось, думаете? Нет! Это еще не конец.

Не конец, деточки. Если что-то и закончилось, то ненадолго. Гнездо в Ваджамеге вы уничтожили, но есть и другие…

Он все еще каким-то образом их ощущал. Слышал их голоса. Они собирались вместе, чтобы строить. Далекие, приглушенные голоса… Перри все еще их чувствовал.

Это только начало.

Догорали почерневшие деревья. Многие ветви вырвало разрушительной силой взрывов. Один гигантский дуб оказался полностью объят пламенем, и его горящие ветви, словно огненная корона, вздымались в небо; другой взрывом расщепило напополам, и зимний ветер безжалостно въедался в белую древесину.