Пару часов назад на мостике состоялось собрание, на котором Лейгур сообщил, что если не возникнет никаких технических неполадок, то через пять дней они достигнут пролива Ла-Манш, откуда выйдут к Северному морю, а затем к Балтийскому, после чего прибудут в Санкт-Петербург через Финский залив.

Получается, что уже через неделю он опять окажется на захваченных землях.

Всего одну неделю.

Даже не верится, что это происходит вновь.

Из вездехода послышалось странное жужжание, заинтересовавшее Матвея. По идее, там никого не должно быть. Состояние Вадима Георгиевича стабилизировалось, и его снова перенесли в кубрик, как наиболее безопасное место на судне. Благо сейчас там уже не было такой духоты, как раньше. Собиратель направился к «Титану» и подошёл к приоткрытой двери. Одной ногой он встал на ступеньку и заглянул внутрь.

В салоне Надя собиралась брить чью-то голову и проверяла машинку для стрижки волос. Матвей узнал этот инструмент, поскольку видел его среди множества хлама в трюме. Прогрессистка сделала шаг в сторону, и собиратель обнаружил, что стричь она будет пышные каштановые волосы Арины.

У Матвея засосало под ложечкой. Он хотел было вмешаться, но тут услышал, как Надя выключила машинку и ласково спросила подругу:

— Ты уверена? Может, только немного уберём?

— Нет, как можно короче.

— Но… шрам. Его будет видно ещё сильнее.

— Знаю. Пускай, — а затем Арина добавила: — Да и… надоели мне они.

Надя тяжело вздохнула:

— Ну, как знаешь.

Она снова включила машинку.

Застыв, словно парализованный, Матвей наблюдал за тем, как чудные каштановые локоны падают на пол, обнажая островок коротких волос на голове Арины.

В какой-то момент, Надя почувствовала его присутствие и обернулась, бросив короткий взгляд, в котором было что-то вроде мольбы не вмешиваться. Через несколько минут она завершила процесс, выключила машинку и отошла в сторону. Арина потрогала свою, коротко остриженную голову и улыбнулась, как будто сбросила тяжкий груз.

— Так лучше, — пробормотала она, проведя ладонью по жёстким волосам.

Будучи не в силах смириться с кардинальным преображением близкого ему человека, собиратель предпочёл молча удалиться. Он боялся ляпнуть лишнее и в очередной раз обидеть сестрёнку. Отношения между ними в последние дни и так были не ахти. Его не покидало чувство, что прежняя Арина, которую он знал все эти годы, исчезает у него на глазах, как те прекрасные волосы на её голове.

С чувством досады Матвей вернулся в кубрик. Несмотря на вчерашние усилия всей команды, внутри до сих пор чувствовался кисловатый запах. Некоторые зелёные пятна мерзлячьей крови так и не смогли оттереть со стен. Вадим Георгиевич мирно спал на своей койке, остальные были на мостике или разгуливали по палубе.

Матвей подошёл к своей кровати и с удивлением обнаружил под ней кожаный свёрток, который ему вручила Валерия Анатольевна перед самым их отправлением с «Востока». Он так и не посмотрел, что в нём, напрочь позабыв о существовании подарка из-за всех передряг, что случились с ними в течение этого долгого пути.

Присев на край койки, собиратель поднял свёрток и стал осторожно, словно боясь повредить, разворачивать его, пока, наконец, не добрался до содержимого. Это был тёплый шерстяной шарф, связанный её руками. Он понял это сразу, как только ощутил пальцами приятное покалывание грубой овечьей шерсти.

У Матвея засвербело в носу. Он почувствовал, что не заслуживает этого дара. Кто угодно может носить этот шарф, но только не он.

Вдруг в тишине раздался уставший голос:

— Это была твоя мать?

Слегка вздрогнув от неожиданности, Матвей поднял взгляд. Вадим Георгиевич лежал на боку и смотрел на него мутными глазами:

— Та женщина, что дала тебе этот сверток? Я видел тогда вас обоих через иллюминатор перед отъездом с «Востока».

Собиратель покачал головой:

— Нет. Моя мать погибла ещё во время Вторжения.

— А… — понимающе произнёс прогрессист. — Сочувствую.

Неожиданно Матвей ощутил гнетущую пустоту и ему стало так тошно, что захотелось немедленно её заполнить.

— Тогда кто это, если не секрет? — продолжал расспрашивать Вадим Георгиевич.

И собиратель сам не заметил, как начал рассказывать:

— Два года назад я отправился на очередную вылазку обучать молодняк, троих парней. Двое из них были сироты с «Мак-Мердо», обоим уже по девятнадцать стукнуло. Третий был восточником, Пашей его звали. Её сын…

Он взглядом указал на шарф.

— Любила она его страшно, души в нём не чаяла. Единственный он у неё был. Ни других детей, ни мужа не было, только он. Мальчишке исполнилось пятнадцать, когда мы вышли в воды Тихого океана тридцатого ноября. Возрастом как наш шалопай.

Матвей кивнул в сторону палубы, имея в виду Тихона.

— Смышлёный был парень, этот Пашка, схватывал всё на лету, отлично знал теорию по климатологии и метеорологии. Он первым в группе научился читать карты, построенные метеодатчиком. Одним словом, отличный собиратель из него получился бы. Да и сам он всегда хотел им стать, всё мне завидовал. Мелким ходил и умолял меня взять с собой в рейд, когда подрастёт. Ну, я и взял. Матери его пообещал, что буду следить за ним, как следил бы отец за сыном. Клятвенно пообещал.

Старик внимательно слушал и даже подался чуть ближе, чтобы ничего не упустить.

— Для обучения я выбрал Ванкувер, в Канаде. Зимой там достаточно холодно, стало быть, безопаснее. Мы причалили к городу в середине декабря, и я стал показывать им все премудрости моего ремесла. Заодно учил считывать погоду по метеодатчику на практике и выбирать безопасные зоны. И всё шло хорошо, даже, сказал бы, отлично, пока не объявились мерзляки.

Собиратель тяжело вздохнул, вспоминая события тех дней, затем продолжил:

— Мой метеодатчик выдал неверные данные, а я не удосужился как следует их проверить. В итоге температура в городе резко поднялась до пятнадцати градусов, вопреки прогнозу датчика, который за сутки до этого показывал относительно безопасные пять. В таких условиях мерзляков уже можно встретить, правда, в небольшом количестве.

На этом моменте Вадим Георгиевич задумался и вдруг перебил:

— Прошу прощения, но как так получилось, что температура резко повысилась?

— Я долго ломал над этим голову, всё пытался понять, почему аппаратура этого не спрогнозировала… И пришёл к выводу, что в тот день мы столкнулись с довольно редким явлением. В климатологии его называют аномальной атмосферной циркуляцией. Говоря простым языком, над океаном сформировался мощный антициклон, который стал «толкать» тёплый воздух на север. Этот воздух может перемещаться с