— Вызовите констебля, пока они не разбили витрину, — сказал Райкер.

Соломон Барлоу пожал плечами.

— Студенты. Летом знакомятся с девушками. На следующую весну будут покупать обручальные кольца.

— А вот и камень для вашего кольца, мисс Морган, — сказал Райкер.

Он достал из кармана тонкий кожаный футляр, раскрыл его и извлек сложенный листок белой бумаги. Развернув бумагу, он выложил на демонстрационный стенд, обитый белым бархатом, изумруд — безупречный, огненный, полный жизни.

Ювелир Соломон Барлоу ахнул.

Исаак Белл подумал, что камень сверкает, как зеленое пламя.

Марион Морган сказала:

— Да, очень яркий.

— Мистер Барлоу предлагает поместить его в простое кольцо стиле арт-нуво, — сказал Эрхард Райкер.

— Я приготовил несколько набросков, — сказал Барлоу.

Исаак Белл смотрел на Марион, разглядывавшую изумруд. Он сказал:

— Мне кажется, он тебе не понравился.

— Дорогой, я надену все, что понравится тебе.

— Но ты предпочла бы что-нибудь другое.

— Он прекрасен. Но раз уж ты спрашиваешь, я предпочла бы более мягкий зеленый цвет — насыщенный, но спокойный, вот цвета пальто мистера Райкера. Есть ли такой камень, мистер Райкер?

— Есть серо-голубой турмалин, найденный в Бразилии. Очень редкий. И исключительно трудный для обработки.

Марион улыбнулась Беллу.

— Было бы гораздо дешевле купить мне такое грубошерстное пальто, как у мистера Райкера…

Она замолчала. Уже собралась спросить: «Исаак, в чем дело?» Но вместо этого невольно прижалась к нему.

Белл смотрел на пальто Райкера.

— Дорогое зеленое пальто, — тихо сказал он. — Старик в дорогом зеленом пальто с пальцами в дорогих кольцах.

И он пристально посмотрел на набалдашник трости Райкера, усаженный драгоценными камнями.

— Я всегда восхищался этой вашей тростью, герр Райкер.

— Это подарок отца.

— Можно взглянуть?

Райкер бросил ее Беллу. Тот взвесил трость в руке, проверил балансировку. Сжал в руке набалдашник, движением запястья повернул его и выхватил сверкающую шпагу.

Эрхард Райкер пожал плечами.

— В моем деле нельзя быть слишком осторожным.

Белл поднес лезвие к свету. Оно было такое острое, что кромка не отражала свет. Взвесил трость — потом ножны, в которых хранилась шпага.

— Тяжелая. Шпага вам может даже не понадобиться. Можно свалить человека этим.

Белл видел, что Райкер смотрит на него с опаской, словно гадает, правильно ли расслышал слова Белла. Думает: придется ли сразиться? Наконец Райкер заговорил:

— Двух человек, если действовать достаточно быстро.

— Тем более если эти люди пьяны, — сказал Белл и быстро шагнул, закрывая Марион.

Обоим стало совершенно ясно, что они говорят о ночи, когда Глазник О'Ши и Билли Коллинз попытались ограбить мистера Райкера старшего.

Райкер ответил небрежно, хотя наблюдал за Беллом так же внимательно, как Белл за ним.

— Я пришел в себя, — сказал он, — на море, в каюте первого класса. Старик был крепок, как гвоздь. Но добр ко мне. Все, что я хотел, я получал — только скажи. Еда на корабле была такой, какую, я слышал, ел Бриллиантовый Джим Брейди. Бифштексы, устрицы, жареные утки, вино из хрустальных бокалов. Я был словно в раю. Конечно, я гадал, что он от меня за это потребует. Но он просил меня только пойти в школу и научиться быть джентльменом. Сначала я учился в школе в Англии, потом в лучшем университете Германии.

— А почему мистер Райкер не оставил вас в канаве вместе с Билли Коллинзом?

— Вы разговаривали с Билли? Конечно. Как он?

— По-прежнему в канаве. Почему Райкер не оставил вас там?

— Он горевал о сыне, который умер от инфлюэнцы. Ему нужен был другой сын.

— И вы оказались под рукой.

— Я был отбросами. Я едва умел читать. Но он увидел во мне то, чего не видел никто.

— И вы отплатили ему, став шпионом и убийцей.

— Отплатил, — ответил Райкер, расправив плечи и высоко подняв голову.

— Вы гордитесь тем, что стали убийцей и шпионом? — презрительно спросил Белл.

— Вы были ребенком из богатой семьи, Исаак Белл. Есть то, чего вы понять не можете. Я отплатил ему. И говорю это с гордостью.

— С такой же гордостью я арестую вас за убийство, Брайан О'Ши.

Из-за занавеси, отделявшей вход в задние комнаты, вылетела Кэтрин Ди, обхватила рукой горло Марион и прижала большой палец к ее глазу.

— Брайан научил меня этому на мой двенадцатый день рождения. Даже подарил мне собственное долото. Оно из чистого золота, видите?

Заостренный металл сидел на ее пальце, как коготь.

— Стой совершенно неподвижно, — сказал Белл Марион. — Не сопротивляйся. У мистера О'Ши преимущество.

— Слушайтесь своего жениха, — сказала Кэтрин Ди.

Глазник О'Ши сказал:

— Отвечаю на ваш вопрос, Белл: в частности, я отплатил старику за его доброту тем, что спас Кэтрин, как он спас меня. Кэтрин образованна, состоятельна и свободна. Никто не сможет ее обидеть.

— Образованна, состоятельна, свободна и смертельно опасна, — сказал Белл.

Другой рукой Кэтрин извлекла пистолет.

— Еще один подарок на день рождения?

— Отдайте Брайану его шпагу, мистер Белл, пока ваша невеста не ослепла и я не застрелила вас.

Белл бросил шпагу О'Ши рукоятью вперед. Как он и ожидал, шпион оказался слишком умен, чтобы поддаться на эту уловку. Он поймал шпагу, не сводя глаз с Белла. Но, когда начал убирать ее в ножны, взглянул вниз, чтобы убедиться, что острие войдет в футляр, а не пронзит его руку. Белл ждал именно этого — чтобы О'Ши отвлекся на долю секунды. И пнул с молниеносной скоростью.

Острый нос его ботинка ударил Кэтрин Ди в локтевой нерв, туго натянутый под кожей согнутого локтя. Кэтрин закричала от острой боли и конвульсивно разжала руку. Ее большой палец отдернулся от глаза Марион.

Но долото оставалось на пальце.

Марион старалась вырваться от менее высокой женщины. Кэтрин снова поднесла долото к ее лицу. К этому времени у Белла уже был в руке «дерринджер» и он нажимал на курок. О'Ши пронзительно закричал: «Нет!» — и ударил тростью по руке Белла. В замкнутом пространстве оглушительно прозвучал выстрел. Соломон Барлоу кинулся на пол. Марион вскрикнула, и Белл подумал, что попал в нее. Но упала Кэтрин Ди.