Стоит ли упоминать о том, что для получения личного дворянства требовалось отдать Служению десять лет? Причем абсолютно неважно, на каком поприще, ведь в «Перечне», утверждаемом мной лично и регулярно, были и учителя, и медицинские работники, и инженеры, и конструкторы, и агрономы, и служащие Минспаса и Минвооружений, члены Корпуса Служения, в который сегодня был преобразован Корпус патриотов, и персонал Министерства транспорта, и даже квалифицированные рабочие оговоренных в «Перечне» казённых предприятий. И конечно же, военные чины и государственные чиновники, как без них. В общем, все те, кто своим трудом воплощал все то, что являет собой Служение в самом что ни на есть прямом и незамутненном виде. Собственно, любая деятельность, жизненно и стратегически необходимая империи, была разновидностью Служения. Добавьте к этому исследователей, путешественников, учёных и прочих подвижников, которые либо получили Высочайшее одобрение на деятельность, либо были удостоены государственных наград по итогам своих трудов, и вы получите картину тех масштабных преобразований, которые я развернул, ведь в результате массам был открыт прямой путь в дворянство моей империи!

Да что там говорить, если в зачёт стажа Служения шли даже годы учебы в военных, медицинских, технических, сельскохозяйственных и прочих учебных заведениях, список которых, опять же, оговаривался в том самом «Перечне». Разумеется, я заложил возможность гибко адаптировать систему к насущным потребностям империи, во-первых, ежегодно утверждая новый «Перечень», а, во-вторых, утверждая, так сказать, коэффициенты, «боевые», «северные» и прочие надбавки за вредность. Таким образом я легко мог поднять ценность определенных видов и родов Служения, устанавливая «жирные» коэффициенты, к примеру, за военную службу, за участие в боевых действиях, за борьбу с пандемией испанки, за учебу на факультете какой-нибудь нефтехимии или, например, за участие в строительстве какого-нибудь Днепрогэса, при которых год определенного вида Служения засчитывался за полтора или за два, а может, даже и за три года ценза.

И повторюсь, без Служения нет дворянства. А посему каждый мой подданный голубых кровей обязан был отдать Служению многие годы, и от этой участи не был избавлен никто, включая женщин (у нас ведь равноправие, не так ли?). Так что ценз Служения для личного дворянства в десять лет и сорок лет для потомственного был неотвратим для всех, кто претендовал на дворянство. Правда были нюансы, обеспечивающие достаточно лояльное отношение империи к своим дворянам. Так, для подтверждения прав на наследование титула «достаточно» было отслужить «всего» двадцать лет. Правда, подтвердив титул, дворянин и подтверждал свою «привилегию» служить империи еще двадцать лет. Ну, а для личного дворянства, как я уже упоминал, достаточно было отслужить десять плюс еще десять. И все – волен делать что хочешь, наслаждаясь плюшками и привилегиями дворянства, к которым, кстати, относилось довольно многое. Например, дворяне не платили налогов с личных доходов и имели ряд других плюшек. Плюс только те, кто отслужил империи не менее пяти лет, мог претендовать на чин в государственной гражданской службе.

Более того, следует упомянуть об ещё одном моменте. За каждого ребенка (своего или приемного), достигшего 18-летнего возраста, родителям теперь будет засчитываться год в стаж Служения, а если родители до этого отслужили империи не менее пяти лет, то засчитываются по два года, а дворянам и вовсе по три. Причем дворянки и тут имели привилегии, получив возможность не служить на время «декретного отпуска», который я в этом времени планировал назвать «царским».

И пусть, так сказать, «детский стаж» не давал прав на получение дворянства или права избираться в органы власти или местного самоуправления, но он все же давал права на пенсию за каждый год такого стажа. Вообще, у меня не было планов платить пенсию по возрасту поголовно всем подданным, пусть этим занимаются негосударственные пенсионные фонды. Я же собирался платить только за Служение империи, в том числе стимулируя рождаемость. Причем речь идёт не о выплатах по факту рождения ребенка (которые не исключались), а именно о пенсиях по факту достижения детьми совершеннолетия. Во-первых, это должно было стать дополнительным стимулом для развития медицины, ведь моей империи нужны молодые работоспособные подданные, а не умершие через одного дети, а, во-вторых, экономический успех государства во многом базируется на большом количестве платежеспособных потребителей. И прежде чем говорить о платежеспособности и прочих ёмкостях рынка, нужно позаботиться о росте числа производителей благ, которые одновременно и потребители оных. В общем, нюансов много, не буду тут растекаться по древу.

Москва. Болотная площадь.

26 марта (8 апреля) 1917 года

Человек на трибуне поднял сжатый кулак.

– Честь в Служении!

– На благо Отчизны! – ответили ему в толпе, и многие в ответ также подняли кулаки над своими головами.

Иван лишь подивился тому, как радостно было подхвачено толпой на Болотной площади новое приветствие, сегодня впервые прозвучавшее в Высочайшем Манифесте, и следом за тем подхваченное Государственной Думой, в ее практически единогласном голосовании за новый «Закон о Служении империи». Голосовании воистину историческом. Во всяком случае, именно так их инструктировали сегодня на курсах ораторов, для того, чтобы он и такие, как он, несли слово в массы, разъясняя тем, кто не разобрался, убеждая сомневающихся и обезоруживая противников. И, разумеется, он должен был уметь рассказать о том, что видел сам.

Разумеется, как отвечать и руку, сжатую в кулак, как правильно поднимать, их сегодня особо учили, как и многих членов Корпуса Служения, которых тут сейчас было немало. Но ответствовали и сжимали кулаки не только члены Корпуса, но и многие из простых москвичей, собранных тут на площади. И пусть Знамена Служения пока не реяли над площадью, ибо невместно начинать святое дело с крови казни, но знамена шились чуть ли ни по всей империи, и Иван это знал совершенно точно.

Меж тем великий князь Александр Михайлович клеймил изменников, призывал всех верных подданных сплотиться вокруг священной Особы его императорского величества, особо и покаянно каялся в своем личном грехе членства в масонской ложе, куда он вступил по недомыслию своему, прельстившись блеском Парижа и Лондона. Но вот теперь отрекается он от членства в ложе и отметает измену Особе его императорского величества и народу российскому во имя великого Служения, и призывает всех оступившихся немедленно последовать его примеру.

За великим князем на трибуну выходили другие знатные и могущественные люди, и каждый из них начинал речь с со слов нового приветствия:

– Честь в Служении!

А потом начинал каяться. Каяться и призывать кары на головы изменников, косясь в их сторону. А посмотреть там было на что.

На длинном эшафоте стояли бывшие. Бывшие великие князья, бывшие депутаты Госдумы, бывшие князья и графы, бывшие генералы, бывшие светские львы, бывшие члены блестящего общества и носители знатнейших и просто известных фамилий. Владимировичи полным великокняжеским составом, Родзянко, Гучков, Милюков, Шульгин, Черносвитов, Дмитрюков, Басаков, Львовы, один и второй, Еникеев, Карташев, Бородин, Пешехонов, Сазонов… Рузский, Данилов, Саввич, Крымов, Богаевский, Беляев, Хабалов… Коновалов, Смирнов, Терещенко, Панина… Имена, фамилии, строки в списках для оглашения приговора.