– Сукин сын, – пробормотала я. – Знает, что я к следователю не пойду, а если решусь, неприятностей огребу столько же, сколько и он. Если не больше.

Уже в машине я посидела немного, силясь привести мысли в порядок. Идея явиться в офис совершенно идиотская. Ничего не выяснила, но подставилась. Могла продолжать делать вид, что о Виоле мне ничего не известно. А что бы это дало? Алекс, кстати, не спросил, откуда я знаю ее имя. Ему это просто неинтересно или он располагает информацией, что я была среди тех, кто обнаружил труп? А чего я, собственно, ждала от нашего разговора? Ответ вроде бы прост: я хочу понять, что нас связывает с девушкой. То есть в случайное сходство я не верю? Но иным оно просто быть не может, всех своих родственников я хорошо знаю, а подобное сходство предполагает очень близкое родство. Или сходство лишь предлог, и на самом деле я хочу знать: кто и по какой причине ее убил? Теперь я злилась не столько на Алекса, сколько на себя. Идиотизм чистой воды затевать собственное расследование, а именно этим я, похоже, и собираюсь заняться.

В досаде покачав головой, я завела машину и направилась к дому.

Вечером позвонил Арсений, и на следующее утро мы наконец встретились в кафе, в центре города, недалеко от конторы, где он работал.

– Рад тебя видеть, – сказал мой друг, целуя меня, придвинул мне стул и сам устроился напротив. Приглядываясь ко мне, спросил: – Как отпуск? Уже решила, куда поедешь? Кстати, через неделю могу составить тебе компанию.

– Прекрасная идея, – без энтузиазма кивнула я и поспешила перейти к делу. Как только он услышал о девушке, его хорошее настроение мигом улетучилось.

– Ты опять за свое?

– Да, опять, – твердо сказала я. – Пойми наконец, пока я не узнаю…

– Что ты хочешь знать? – нетерпеливо перебил он.

– По возможности все. Кто она, где жила, чем занималась и почему…

– Ее убили? – невесело усмехнулся Арсений.

– Почему он или они поступили с ней так… не просто убили, а устроили этот жуткий маскарад.

– Потому что убийца – псих.

– Есть подозреваемые?

– Не знаю, – нахмурился он. – После нашего разговора я пытался… короче, как продвигается следствие, очень меня интересовало. Узнать удалось немного. Обычно мой приятель из Следственного комитета куда более откровенен, а тут… Возможно, я не прав, но такое впечатление: они что-то скрывают.

– Не хотят слухов, что в городе появился маньяк? Ты хоть фамилию ее смог узнать?

– Да, – едва заметно поморщился Арсений. – Крымова. Виола Крымова, – повторил он.

– А фотографию ее видел?

Вопрос его вроде бы озадачил.

– Ты что, забыла, я видел ее там, в лесу, стоя рядом с тобой…

– Я спрашиваю про фотографию. В лесу ты был не в том состоянии, чтобы обратить внимание на одну странность.

– Какую странность? – опешил он.

– Раздобудь фотографии и поймешь.

Арсений схватил мою руку, больно сжал.

– Яна, ты меня пугаешь. Объясни немедленно, что ты имеешь в виду?

– Мы с ней фантастически похожи. – «Так похожи, что на днях нас спутали», – едва не брякнула я, но вовремя остановилась. Арсений запросто мог сообщить об этом своему дружку-следователю, сочтя сей факт крайне важным, а я считала это преждевременным.

Он нахмурился и судорожно вздохнул, кадык нервно дернулся.

– Я видел фотографию. Она блондинка и…

– Не смеши. Я могу стать блондинкой через пару часов.

– Возможно, сходство есть… один тип лица… и все такое… да, у меня возникло странное чувство, но… черт… ты поэтому все эти месяцы?.. Но почему ты не сказала сразу?

– Потому что решила – это глюки.

– А сейчас ты думаешь по-другому?

– Раздобудь ее фото, мы проверим, кто из нас прав.

– Давай рассуждать здраво: у тебя нет сестры…

– Уже не знаю.

Он едва не закричал:

– Не знаешь?

– Мои родители поженились, когда маме было тридцать пять лет, а папе сорок. У обоих первый брак, но это ничего не значит.

– У тебя есть сестра, о которой ты не знала? И твои родители молчали?

– Отец мог тоже не знать. Такое сплошь и рядом.

– Мать ты исключаешь?

– Невозможно представить, что она бросила ребенка. Папу я бы тоже исключила. Всегда пребывала в уверенности, что он очень любит мою мать, измены не в его характере. Значит, Виола должна быть старше меня на несколько лет. Или я совсем не знаю своего отца.

– Я тебя прекрасно понимаю, но мы торопимся с выводами. Сходство – это лишь сходство.

– Раздобудь фотографию и узнай о ней все, что можешь.

– Я постараюсь, – кивнул он. – Очень постараюсь.

– И еще. Пообещай, что никому из наших не проболтаешься. Пусть этот разговор останется между нами. Не хватает мне только слаженного хора друзей с дурацкими доводами. Звонков по телефону и прочего.

– Хорошо, – согласился Арсений.

– Это уж точно в твоих силах, – добавила я.

– Я… я знаю, где она жила до того, как все случилось, – подумав, произнес он с некоторой неохотой. – Поселок Лебяжий, Верхняя улица, дом восемь.

– Это точно?

– Абсолютно.

– Она жила одна?

– Похоже, что так. Поселок находится…

– После первого курса мы все лето на Лебяжье озеро купаться ездили, – напомнила я.

– Конечно, а я и забыл… – усмехнулся Арсений. – Потом Веркины предки купили дачу в Заводи, и мы переместились туда…

Далее наш разговор потек в ином направлении, но нервозность в моем друге еще чувствовалась. Вряд ли он мне поверил, но сомнения уже появились. Главное, чтоб он помалкивал о нашем разговоре. К чести Арсения, держать язык за зубами он умел.

Поселок Лебяжий здорово изменился с тех пор, когда я была здесь в последний раз. Находился он всего в пятнадцати километрах от города, а с учетом того, что город за последние годы разросся, раздвинув свои границы, вполне мог считаться пригородом. Хотя официально относился к Павловскому району. Кто и когда проводил границы, мне неведомо, но с некоторых пор Лебяжий был на слуху. Он вдруг стал очень популярен среди богатых людей, земля там стоила сумасшедшие деньги, особняки строили соответственные, а вот за газ, свет и прочие блага платили по сельскому тарифу, что многим в областной администрации не давало покоя, так же как и людям простым, которые платили за хрущевку в городе больше, чем хозяева особняков в Лебяжьем. Справедливость пока не восторжествовала, хотя не раз возникал вопрос о том, чтобы перекроить границы и сделать Лебяжий микрорайоном областного центра.