— Ешь! — прохрипел его тесть.

В два часа в ресторане для руководителей банка, расположенном на самом верху здания ЮБТК на Пятой авеню, уже никого не было. Палмер вошел в зал.

Он специально задержался, чтобы не встречаться ни с кем из служащих, которые здесь бывали. Он, однако, столкнулся с Гарри Элдером, тот еще оставался в банке после совещания.

— Гарри, привет! — почти спокойно приветствовал его Палмер, но ему было неприятно его видеть.

— Привет, Вудс!

В хриплом голосе Гарри были те же самые нотки: «черт-возьми-я-надеялся-поесть-в-одиночестве».

Молодая официантка в белой форме приходила из ресторана, который находился неподалеку, и оттуда же привозили продукты. Секретарша Палмера, мисс Зермат, каждый день в половине двенадцатого обзванивала примерно человек двадцать пять из тех, кому было положено обедать наверху. Потом она перезванивала в ресторан и говорила, на сколько персон подавать ланч.

Ни Палмер, ни Элдер не предупреждали мисс Зермат, что они будут сегодня есть здесь, поэтому официантка смогла найти для них только одну порцию, которую они всегда приносили сверх заказанных именно для таких пожарных случаев. Она ничего не стала им объяснять, а молча разрезала стейк пополам. На каждую тарелку положила по половинке запеченой картофелины, разделила салат по двум мисочкам и собрала весь хлеб и булочки, оставшиеся после посетителей.

Палмеру и Элдеру стало не по себе. Они ничего не сказали и сидели молча — главный исполнительный чиновник одного из самых крупных частных банков в мире и один из его директоров… Они молча и устало жевали жалкую, чуть теплую пищу, их кормили остатками с барского стола.

— Ну и ну, Вудс, — наконец промолвил Элдер. — Когда я здесь работал, еда не была такой противной.

Палмер согласился:

— Зато они дают много хлеба!

Элдер сипло рассмеялся. Этот смех походил на звук, который испускает игрушечная собачка, когда нажмешь ей на брюшко. Он отставил тарелку и начал пить кофе.

— Хотя бы кофе горячий. Никогда больше не буду задерживаться после наших совещаний. Лучше поесть в забегаловке.

— Гораздо лучше, — ответил Палмер, отпивая кофе. — Почему вы задержались?

Элдер пожал плечами.

— Даже не знаю. Мне показалось, что я соскучился по этому месту. Вот уже сорок лет, как я постоянно бываю здесь. Начал работать во время бума после Первой мировой войны, еще в старом здании. Я… ну, знаете, как все бывает. Я хочу сказать, что у вас, наверное, тоже нет никакого хобби. Главное — работа. А когда уходишь в отставку, начинается… черт возьми, трудно привыкать к другому ритму жизни.

— Хобби? — Палмер внимательно посмотрел на Элдера поверх края своей чашки. — Кто говорит, что у меня нет никакого хобби? Мое самое лучшее хобби состоит в том, чтобы отгадать, что хочет от меня мое правление.

— Бездарное было совещание, не так ли?

— Мы бы все еще сидели на нем, если бы я не передал решение вопроса о слиянии группе специалистов.

Элдер медленно покачал головой.

— Вудс, вы задавали слишком много трудных вопросов. И что это была за стычка между вами и генералом Хейгеном?

— Просто мне вдруг вспомнилась одна старая история.

Палмер поставил кофе на стол и бесцельно оглядел пустую комнату. На дальней стене висел Шагал: мрачный мужчина с длинными пейсами собирался перерезать горло козлу кривым ножом.

— Что толку ссориться, делу этим не поможешь.

— Вы знали, что Эдди был моим командиром во время войны?

— Нет.

— Мы выполняли спецзадания в разведке. Он посылал меня с разными поручениями в разведку до приближения основных сил. Мы появлялись в нужном месте и забирали то, что требовалось. Обычно — важные секретные документы или важных для нас лиц. И быстро сматывались. Одна из операций происходила на Сицилии. Вы помните, какое там было положение?

— Вы переоцениваете мою память.

Палмер попросил, чтобы официантка принесла еще кофе и подождал, пока она уйдет.

— Хаос. Немцы проигрывали, но нам была нужна помощь на местах. Муссолини хотел расправиться с мафией. Вы помните, что он ненавидел все секретные организации. Они нарушали монолитность фашистского государства. Он покончил почти со всеми мафиози, кроме мистера Бига и его группы.

Элдер кивнул головой.

— Я помню, мы поддерживали мафию, считая их антифашистами.

— Мы спасли их от истребления, поставили на ноги, и через несколько лет они снова вцепились в глотку Сицилии. — Палмер допил кофе и поднялся. — Вы видите перед собой человека, спасшего мистера Бига от партизан. Те собирались прикончить его. А Хейген послал меня с этим заданием. Ясно?

— Этот мистер Биг… — Элдер замолчал.

— Теперь он старый человек, и его зовут Дон Гироламо Бийиото. Его сын Винченцо известен в наших краях как Дон Винченцо, или Винни Биг.

Элдер утвердительно кивнул головой.

— Вы говорили о зяте Бига, да? Он работает в Народном банке.

Палмер начал вышагивать по комнате. На минуту остановившись перед Шагалом, он перешел к огромному Мане в период «Водяных лилий».

— Я никогда раньше не вспоминал об этом, но сейчас думаю постоянно — почему Хейген отдал мне этот приказ?

— Он сказал, что ничего не знал.

Палмер снова начал вышагивать. Он уже прошел всю комнату и приблизился к дверям на кухню.

— Я ему верю, или, если точнее, я верю тому, что он даже не поинтересовался — к чему такой приказ? Ему было на это наплевать. Теперь, когда он столкнулся здесь в ЮБТК с тем, что произошло из-за того, что я выполнил его приказ, он разозлился и ушел, прежде чем я смог задать ему ряд вопросов.

Элдер рассмеялся.

— Я его не виню. Вы способны вывернуть человека наизнанку своими проклятыми вопросами.

— Гарри, послушайте.

Палмер перестал шагать и остановился почти в центре комнаты. Он стоял у самого стола, где сидел Гарри Элдер, и пристально смотрел на него.

— Да, Вудс.

— Послушайте меня.

Палмер крепко сжал губы, пытаясь четко сформулировать свою мысль.

— Я должен задать несколько вопросов. Мне не хочется их задавать, так же как вам или Хейгену слышать их. Но из-за этого слияния и того, что может произойти после него, еще бог знает что, я должен получить ответы. И первый из вопросов — тот, который я задал сегодня утром. Почему мы боимся сотрудничать с этими людьми?

Он увидел свое отражение в боковом зеркале.

Элдер сделал неопределенный жест.

— Ну, наверное…

— Вы меня не поняли, я неточно выразился.