Отец был полон впечатлений.

— Представляешь, — восторгался он, — кавалькада "мерсов" с мигалками, бронированных джипов и сопровождавших милицейских "фордов" растянулась на километр! Какая мощь, какое богатство у нашего государства! Они пронеслись мимо, будто сказочный фейерверк!

У меня, впрочем, было другое мнение относительно произошедшего. В процессе разговоров с Маркофьевым и в связи с собственными подсчетами я начал, может быть, излишне болезненно воспринимать подобного рода инциденты, ибо жалел каждое впустую потраченное мгновение, каждую напрасно отнятую у меня минуту.

Кроме того, я задумался: что, если бы в процессе ожидания не с кем-то посторонним, а с моим отцом приключился сердечный приступ? Что, если бы моя мама перенервничала и отдала концы из-за неявки отца в привычное время? Кто стал бы виновником и причиной несчастья? Кто ответил бы за случившееся? И кто в действительности ответит за то, что произошло с другими водителями?

ТРИУМФАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ

На следующий день я стоял на бывшей площади Маяковского, теперь Триумфальной, в ожидании троллейбуса. Садовое кольцо вдруг затихло и совершенно очистилось от транспорта. Будто вымерло. Так прежде случалось в майские праздники, когда по его окружности бегали спортсмены. Мне стало не по себе и жутковато: транспорт не ехал ни в ту, ни в другую стороны. Возле тоннеля, на линии ресторана "Пекин" я узрел милиционера, жезлом сдерживавшего напор движения.

Прошла минута или две. В тоннеле отчаянно заголосили застрявшие там и не понимавшие, что происходит, машины.

И тут со стороны площади Восстания (теперь — Садово-Кудринской) показались уже знакомые мне по рассказу отца джипы с мигалками, черные "мерседесы", эскортируемые мотоциклистами в сияющих шлемах, просто "Волги" и "Волги" с проблесковыми маячками… На громадной скорости слаженной стаей они пронеслись мимо театра Сатиры и, лихо нарушив правила дорожной безопасности, свернули на улицу Горького, устремившись затем в сторону Белорусского вокзала. Кто и куда ехал в таком количестве автомобилей? Быть может, все эти высокопоставленные пассажиры опаздывали на поезд? Об этом можно было только гадать. Но очевидным и бесспорным являлось, что находившиеся внутри черных лимузинов люди не могут ждать. Что время их жизни ценится гораздо выше, чем время всех вместе взятых пережидавших начальственный караван прохожих, пассажиров и водителей, запертых милицейскими жезлами на пересечении центральных улиц. Оно и правильно: ехали те, которые этими остальными руководили. Облеченные властью. Которых ждущие люди сами признали более умными, сведущими, авторитетными. Государственные мужи и дамы. Просто не имевшие права — ради нашего же общего блага — потратить лишнюю секунду на простои и проволочки.

В сгрудившейся на обочине тротуара толпе ожидавших, как и я, троллейбуса, кто-то сказал:

— Проехали бы без охраны и тихо — никто бы их и не заметил…

Контрольные вопросы.

В чем неправильность позиции тех, кто считает: пробившиеся наверх должны вести себя незаметно? Для чего пробиваются наверх? Чтобы быть на виду или прятаться в тени? Какие выгоды приобретаешь, пробившись наверх?

Ваш вариант ответа:

а) никаких выгод

б) минимальные выгоды

в) главная выгода — можно быстро ездить

г) какой русский не любит быстрой езды?

д) можете ли вы быть уверены, что вы — русский, если не любите быстрой езды и не понимаете тех, кто любит ездить быстро?

е) в чем вообще вы разбираетесь, если не любите быстрой езды и, соответственно, не пробились наверх?

Вариант ответа: затрудняюсь сказать что-либо касательно своей национальной принадлежности, ибо в результате быстрой езды получил травму головного и спинного мозга.

ПИКНИК

Маркофьев потом, после моего возмущенного рассказа об увиденном, навел справки и сообщил: кавалькада направлялась в подмосковный поселок на пикник. Ехали весьма ответственные работники, их жены и подруги. Поскольку шашлык уже был нанизан на шампуры и водружен на костры — опаздывать было никак нельзя. Мясо подгорело бы.

ИЗ ПРЕКРАСНОГО ДАЛЕКА

Из своего прекрасного далека он видел все очень четко и успокоил меня, когда я в негодовании ему позвонил:

— Не надо принимать происходящее слишком близко к сердцу. Вы ведь сами выбрали этих людей, чтобы они о вас заботились, руководили. Ну так и терпи теперь эту заботу. Они, ваши избранники, именно так понимают свою обязанность заботится о дураках…

ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ

Он говорил:

— Эти, проехавшие, они есть вы, только вы — попавшие наверх. Мы сами себя избираем в верха. Разве не так? Неверна поговорка: каждый народ заслуживает своего правительства. Правильная будет: каждый народ и есть его правительство. Или: правительство — есть народ, плоть от плоти его. Если народ крадет и берет взятки, то и в правительство попадут взяточники и воры. А мы почему-то, стоит человеку стать начальником, проводим грань, отделяем его от масс. Если наверх затешется случайно один честный, ему не выжить, как не выжить честному среди бандитских и вороватых толп рядового быдла. Затопчут! Хорошо пэрам в Англии на зеленых лужайках, да и они попадаются на нечестности. Такова натура человека: если есть возможность — слямзить и нагреть ближнего, он это делает. Но на английских веками взращиваемых газонах более твердые законы и устоявшиеся отношения, а у нас каждый раз передергивают и меняют правила игры, устраивают революции через каждые полвека, вот и получается мутная вода, в которой ловят кто — бреднем, кто — сетью, кто руками, а кто-то промышляет острогой. Благо ничего не видно.

ГАЗОН

— Причина людской покорности в России — как раз газонного происхождения, — продолжал он. — Русский газон, особенно на участках, расположенных в лесу, демонстрирует наглядные и символические примеры. Разумеется, никто на русском газоне ничего не выпалывает — слишком хорош естественный рельеф и ландшафт. Да и лень. Но смешанную поросль регулярно подстригают, и она, под угрозой быть скошенной, обезглавленной, уничтоженной, начинает съеживаться, уменьшаться, мельчать. Страшно жить в постоянном ожидании гильотинных репрессий… Ты, конечно, понял, куда я клоню… Сталинский, да и любой другой террор, заставляет втягивать кумпол в плечи, каждый мечтает уменьшиться в размерах, чтоб его не заметили… И желаемое происходит. Скукоживаются души и судьбы, умериваются аппетиты и амбиции, уменьшаются помыслы и свободы…

МЫ И ОНИ

Он прибавлял:

— Поэтому у нас в стране такой народ и такие слуги народа… Ах, какие слуги… Нигде в мире нет таких слуг…

И резюмировал:

— Все они — лицедеи, говоруны, циники, наживающиеся на обмане. На обмане не мелочном и не громадном, за что их, безусловно, можно было бы привлечь к суду. Нет, их обман — всеобъемлющий, они кидают не одного недотепу и не миллион раздолбаев, а все население нашей необъятной родины. У них есть такая возможность. Они ее, с помощью избирательных бюллетеней, заполучили. Кто же, если в числе кинутых и одураченных — все без исключения, возвысит голос, кто признает себя околпаченным, кто среди не желающих видеть и признавать собственной глупости и вины слепцов вдруг прозреет? Только я!