Она достала деталь из кармана и подняла, чтобы ему было видно.

— Кевин, там, на дороге, полная машина гангстеров. Они ищут нас, меня и тебя. Прикинь, что к чему, пожалуйста. Подумай своей головой хоть раз в жизни.

Он распахнул дверь фургона.

— Дай сюда!

— Не дам. И вообще, какое такое у тебя важное дело, что ты должен ехать сию минуту?

— Какое дело? Я скажу тебе, сука, какое дело. Мы с Кирни собираемся взорвать сегодня ночью насосную станцию С-девять. А ну отдай мне ротор!

— Да ты с ума сошел, Кевин! — начала было Дженни, но осеклась, увидев в его дрожащей руке направленный на нее пистолет. — Ты собираешься в меня выстрелить? — спросила она после долгой паузы.

— Нет, если ты отдашь мне ротор.

Когда он говорил это, она заметила, что пистолет Кевина не снят с предохранителя, а он этого и не знал. Даже в убывающем свете девушка видела, что красной точки не видно. Точно так же она увидела на его лице, под маской дерьмового высокомерия, растерянность и страх.

Впервые до нее дошло, что она настоящая, а Кевин насквозь поддельный, и это факт. Она была сильна, умела выживать, всего повидала, знала, как существовать в этом мире, стреляла из пистолетов и сидела в тюрьме. Кевин же был сынком банкира, позером, неуверенным в себе. Просто удивительно, как она не видела этого раньше.

На самом деле Кевину не следовало бы разрешать даже улицу одному переходить, но она подумала, вдруг он может измениться, конечно, с некоторой помощью с ее стороны. Теперь, когда она знает, каков он в действительности, возможно, ей удастся как-то подтолкнуть его в нужном направлении. И в любом случае, черт возьми, не может же она его вот так взять и бросить!

— Хорошо, — сказала Дженни, — но я поеду с тобой.

— Ни хрена подобного!

— Тогда жми на курок. — Она достала из кармана ротор. — Но поторопись, иначе я зашвырну эту хреновину в пруд.

Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга, потом Кевин выругался и засунул пистолет за пояс брюк.

— Ладно, ладно, тогда поехали. Засунь эту штуку обратно в машину!

— Сначала отдай мне ключ, — заявила Дженни. — Машину поведу я.

Сидевший в темном фургоне Пруденсио Ривера Мартинес ощутил вибрацию мобильного телефона, взглянул на дисплей и увидел высветившийся номер Гарсии, который, скорчившись, прятался за высокой живой изгородью напротив усадьбы, за которой они вели наблюдение.

— Разукрашенная тачка трогает с места, — доложил он. — За рулем девка, этот маленький блондинчик с ней рядом.

— В каком направлении они едут?

— Секундочку.

Последовала пауза.

— На север.

— Я скажу Монтойе, чтобы тебя подобрал, — сказал Мартинес.

Две из имевшихся в его распоряжении машин занимали блокирующие позиции в начале и конце короткой дороги, именовавшейся Ингрэм, а его собственный фургон скрывался в боковом проезде, примерно посередине между ними.

Он мигом придумал план и поставил задачу водителям. Через несколько минут «фольксваген» прокатил мимо, и Кристобаль Риба, шофер Мартинеса, пристроился за ним. Движение по дороге было умеренным.

— Где мы будем их брать? — спросил Риба.

— Впереди, тут недалеко. Дорога идет среди высоких деревьев, под кронами настоящий туннель. Там их и зажмем.

— А не слишком ли тут оживленное движение, чтобы брать их прямо на улице? — усомнился Риба.

— Все примут это за ерундовое дорожное происшествие. Иглесиас затормозит прямо перед ними, а ты стукнешь их в задний бампер. Мы вылезем, они тоже — посмотреть, что да как, — и тут мы сунем им под нос пушки и увезем в гараж. Раз-два-три.

Когда черный фургон неожиданно вылетел с подъездной дороги на главную и затормозил прямо перед ней, Дженни вскрикнула и тоже ударила по тормозам. Машина резко остановилась: ее швырнуло вперед, и она не ударилась о руль только благодаря ремню безопасности.

— Дерьмо! — заорал Кевин и повторил то же самое, когда догонявший их фургон тоже ударил его машину в задний бампер.

Из обоих фургонов вышли и решительно направились к «фольксвагену» темнокожие мужчины.

— Гони отсюда! Гони! — закричал Кевин.

Он отстегнул ремень безопасности и завертелся на сиденье, затравленно глядя то на одного, то на другого из приближавшихся мужчин.

— Не могу, нас зажали! — крикнула она ему в ответ и увидела в окно подошедшего мужчину.

Он был плотный, круглолицый, с кустистыми бровями, оспинам на щеках, черными, постриженными под «ежик» волосами. Одет он был в слаксы бежевого цвета и белую, навыпуск, рубашку с короткими рукавами.

— Вы стукнули мою машину, — произнес он на правильном английском, хотя и с сильным акцентом. — Выйдите, нам надо осмотреть повреждения и оценить ущерб.

Она уже собиралась открыть дверь, когда Кевин, крикнув что-то, чего она не поняла, перегнулся через нее и куда-то потянулся. К ее ужасу, он вытащил свою пушку и наставил ее на незнакомца.

— Проваливай! Шевели своей долбаной задницей, козел, пока я не разнес тебе башку!

Дженни увидела, как на лице мужчины отразилось удивление. Пистолет в руке Кевина прыгал перед ее глазами: она заметила, что он опять не снят с предохранителя, и уже собиралась сказать об этом Кевину, когда рябой мужчина полез под рубашку, выхватил полуавтоматический пистолет со странно длинным стволом и дважды выстрелил Кевину в лицо, произведя звук не громче, чем если бы лопнула пара воздушных шариков.

Кевин упал, его простреленная голова, из которой лилась кровь, упала прямо ей на колени. Она посмотрела вниз, на ужасающее месиво из окровавленных волос, осколков кости и мозгового вещества, и набрала воздуха, чтобы издать самый отчаянный крик в своей жизни.

Издала она на самом деле хоть какой-то звук или нет, так и осталось для нее неизвестным, ибо между этим мгновением и следующим она ощутила, как все ее естество пронзает знакомый холод, все звуки стихают и умолкают, лицо убийцы, как и все остальное в поле ее зрения, сжимается в ослепительную точку, и она проваливается в пучину припадка.

Во вторник утром Лола Уайз еще спала, и муж не стал ее будить. Вместо этого он позвонил в госпиталь и коротко объяснил главному врачу, доктору Кеммельману, что у его жены сильное переутомление и ее несколько дней не будет на работе.

Доктор сказал, что он все понимает, такие вещи случаются довольно часто, и не стоит беспокоиться. Он спросил Паза, не нужны ли ему какие-нибудь лекарства, Паз поблагодарил и отказался. Потом Паз собрал дочку в школу и, увиливая от множества вопросов о том, что с мамой, отвез ее в «Провиденс». А на обратном пути ему позвонил Тито Моралес.

— Ты уже слышал?