отказ от любой сексуальной деятельности вообще и отказ от половых сношений с лицами другого пола. Многим людям, прославившимся успешным воздержанием, оно удавалось только с помощью мастурбации или похожих способов удовлетворения, родственных половым действиям раннего детства. Но как раз из-за этой связи подобный заменитель полового наслаждения отнюдь не безобиден. Он делает людей расположенными к разнообразным формам неврозов и психозов, предпосылкой которых является возврат половой деятельности к ее инфантильным формам. Мастурбация к тому же совершенно не соответствует идеальным требованиям культурной сексуальной морали и поэтому обрекает молодых людей на тот же конфликт с идеалами воспитания, которого они собирались избежать путем воздержания. К тому же она портит характер, развивая изнеженность, и далеко не единственным способом: во-первых, приучает добиваться важных целей без особых усилий, удобными путями, вместо того чтобы реализовывать их за счет решительного напряжения всех сил, то есть по принципу сексуальность как образец, и во-вторых, возвышает сексуальный объект в сопровождающих удовлетворение фантазиях до такого превосходства, которого в реальной жизни достичь нелегко. Ведь остроумный писатель (Карл Краус в венском «Fakel»), передвинув акценты, высказал, хотя и в циничной форме, правду: коитус – всего лишь неудачная замена онанизма.

Суровость культурных требований и трудности с соблюдением воздержания действовали совместно, чтобы сделать центром абстиненции отказ соединять разнополые гениталии и поощрить иные виды половой деятельности, что равнозначно, так сказать, полупослушанию. С тех пор как нормальные половые отношения стали безжалостно преследоваться со стороны морали, а из-за возможности заражения еще и со стороны гигиены, так называемые перверсивные способы сношения двух полов, при которых роль гениталий берут на себя другие части тела, приобрели, несомненно, массовый характер. Но подобные действия мы не вправе считать такими же безобидными, как аналогичные нарушения при совокуплении по любви. Они этически предосудительны, так как любовные отношения двух людей из серьезного дела низводятся до уровня удобной игры без риска и душевных треволнений. В качестве очередного следствия осложнения нормальной половой жизни можно привести распространение гомосексуального удовлетворения. Ко всем тем, кто уже по своему устроению является гомосексуалом или стал таковым в детстве, прибавилось большое число тех, у кого из-за перекрытия основного потока либидо в зрелые годы широко раскрылся обходной канал в виде гомосексуальности.

Все эти неизбежные и непредсказуемые последствия требования полового воздержания сходны в одном: они основательно вредят предуготовлению к браку, который по замыслу культурной сексуальной морали должен стать единственным каналом всех сексуальных стремлений. Все мужчины, которые в результате мастурбаций или перверсивной сексуальной практики ориентировали свое либидо на отличные от нормальных ситуации и условия удовлетворения, проявляют в браке пониженную потенцию. Да и женщины, которым лишь благодаря похожим вспомогательным средствам удалось сохранить невинность, проявляют в браке бесчувственность к нормальному сношению. Брак, начавшийся с пониженной способности любить у обоих партнеров, обречен на расторжение гораздо быстрее, чем какой-либо другой. В связи со слабой потенцией мужа жена пребывает неудовлетворенной, она остается невозбудимой даже тогда, когда в результате мощного сексуального переживания была вроде бы преодолена привитая ей воспитанием склонность к фригидности. Даже предохранение от зачатия детей подобная пара находит более обременительным, чем здоровая, так как ослабленная потенция мужа плохо переносит применение предохранительных средств. При такой бесперспективности сексуальное общение, став источником всяческих неприятностей, скоро прекращается и в итоге перестает быть основой супружеской жизни.

Я привлек все данные для подтверждения того, что не преувеличиваю, а просто излагаю обстоятельства, которые можно, как это ни печально, наблюдать сколь угодно часто. В самом деле, непосвященные люди совершенно не представляют себе, как редко встречается нормальная потенция у мужа и как часто – у женской половины супружеских пар, находящихся под влиянием нашей сексуальной морали, с каким самоотречением (часто для обоих партнеров) связан брак и чем довольствуется жизнь супругов, к счастью в которой они так пылко стремились. Я уже заявлял, что при такого рода обстоятельствах исход в виде невротичности наиболее вероятен. Хочу, однако, остановиться еще на том, как такой брак действует на появившихся в нем – в единственном или небольшом числе – детей. Тут складывается вроде бы картина наследственной передачи, что при более пристальном рассмотрении рассеивается ссылкой на действие очень ярких детских воспоминаний. Неудовлетворенная мужем невротичная жена становится чрезмерно ласковой и тревожащейся за ребенка матерью, на него она переносит свою потребность любить и рано пробуждает в нем процесс полового созревания. В этом случае плохое взаимопонимание между родителями разжигает эмоциональность ребенка, заставляет его в самом нежном возрасте интенсивно переживать любовь, ненависть и ревность. Строгое воспитание, не терпящее ни при каких условиях чересчур рано пробудившейся сексуальности, располагает подавляющей силой, и конфликт с ним в таком возрасте содержит все необходимое для возникновения продолжающейся до конца жизни невротичности.

Теперь вернусь к более раннему моему утверждению, что при оценке неврозов чаще всего их значение не учитывают полностью. Я имею в виду при этом не недооценку таких состояний в виде легкомысленного невмешательства родственников или хвастливых заверений со стороны врачей, что несколько недель холодного водолечения или несколько месяцев покоя и отдыха смогут излечить недуг. Это всего лишь мнения совершенно несведущих врачей и дилетантов и чаще всего только пустые слова, предназначенные хоть ненадолго утешить страдальцев. Напротив, известно, что хронический невроз, даже если он не подрывает полностью жизнеспособность человека, представляет собой тяжкое бремя в жизни индивида, что-то типа туберкулеза или порока сердца. И с этим пришлось бы смириться, если бы невротические заболевания исключали из культурной деятельности только небольшое число немного ослабленных людей, а других допускали к участию в ней с учетом чисто личных трудностей. Хотел бы, напротив, обратить внимание на ту точку зрения, согласно которой невроз в зависимости от его распространения и от тех, у кого он закрепился надолго, может сорвать планы культуры и тем самым исполнить, по сути, дело подавленных, враждебных ей психических сил, так что общество не сможет посчитать купленным с помощью жертв успехом (а это вовсе не успех), если оно оплатит возрастание невротичности смягчением своих далеко идущих предписаний. Давайте, например, войдем в довольно обычное положение жены, не любящей мужа, потому что соответственно обстоятельствам своего бракосочетания и опыту супружеской жизни у нее нет причин любить его, но которая хотела бы это чувство испытать, так как только оно соответствует идеалу брака, предложенному ей воспитателями. В таком случае она станет подавлять все чувства, свидетельствующие об истинном положении дел, противоречащие ее идеальному устремлению, и с особым старанием играть роль нежной и заботливой супруги. Следствием такого насилия над собой станет невротическое заболевание, спустя короткое время оно отомстит нелюбимому мужу и