class="p">– Понял, – оой-полковник сбросил вызов и поднялся из кресла. Поморщившись, он поправил на носу темные очки и включил верхний свет. Однажды он уже получил от генерала втык за темноту в помещении и больше нарываться не собирался. Проклятые глаза! Проклятые докторишки! Куча умных слов, куча лекарств – а глаза как резало ярким светом, так и режет. И чем дальше, тем хуже. Хотя… если подумать, то в последние пару дней резь чувствовалась не так сильно. Неужто все-таки помогают капли, переданные на прощание оой-генералом контрразведки?

Дверь распахнулась, и генерал Прой стремительно даже не вошел, а влетел в кабинет. Вопреки ожиданиям он оказался один, без привычной свиты. Дверь громко бухнула за его спиной.

– Господин генерал, – отрапортовал заведующий сектором, – оой-полковник Тара…

– Ты что, совсем охренел, оой-полковник? – генерал оборвал его на полуслове. – Ты что о себе думаешь? Ты решил, что самый умный у нас в Службе?

Оой-полковник почувствовал, что его челюсть отвисает на грудь.

– Ты думаешь, у тебя кружков на петлицах слишком много нашито, оой-полковник? Может, они тебе грудь жгут? Хочешь, я тебе пару-тройку срежу за твое самоуправство? – продолжал бушевать гость. – Кретин долбанутый, тебе кто позволил операцию самостоятельно проводить, без согласования, без санкции сверху? Кто позволил журналюг пускать? Да ладно бы проверенных журналюг, прикормленных, а то ведь самый паскудный канал умудрился припахать, без царя в голове и без костей в языке! Ты хоть представляешь, какую кашу заварить умудрился? И, самое главное, какого хрена я узнаю о результатах проведенной операции из газет и телеящика, а не от своих собственных сотрудников? Ну, что молчишь, придурок, мозги совсем засохли?

Тарагор никогда не дослужился бы до своих кругов и не занял бы место завсектором, если бы не умел мгновенно приходить в себя. Похоже, здесь опять творилась какая-то мистика. Обдумать ее можно и потом, а пока следует прояснить ситуацию. Он вытянулся по стойке «смирно» и, уставившись прямо перед собой, отрапортовал:

– Блистательный господин генерал Прой Кисин, нижайше докладываю, что операция проводилась по согласованию с центральной дирекцией Министерства общественной безопасности и в соответствии с планом, разработанным Третьим отделом Министерства обороны. Санкцию на проведение операции выдали лично ты и главный директор Службы блистательный господин оой-генерал Васик Сиимора.

– Что?.. – гость задохнулся. – Ты что несешь, Тарагор? Ты вообще в своем уме? Какая, нахрен, санкция? Какой, в жопу, главный директор? При чем здесь я? Ни хрена я не санкционировал, и если ты…

– Санкцию я получил в соответствии со стандартными протоколами взаимодействия подразделений, – ровным голосом перебил его Тарагор. – На ней имеются ваши с оой-генералом личные подписи. Она приложена к делу, в чем можно убедиться прямо сейчас – дело уже вызвано на мой терминал.

– Тарагор, – генерал приблизился вплотную и тяжело дохнул в лицо завсектором, – похоже, что один из нас сошел с ума. Я не давал никакой санкции. И главный директор – тоже, о чем и сообщил мне не далее, чем вчера днем, в весьма крепких выражениях. Покажи, быстро.

Оой-полковник кивнул и вернулся на свое место. Пошевелив пальцами над сенсорной панелью, он пролистал дело до страницы с запросом в Центр и ткнул в неприметный штампик «Санкционировано». На экране раскрылась новая страница – с тремя подписями, его собственной и двумя – начальства. На секунду завсектором показалось, что он и в самом деле сошел с ума, и страница окажется пустой, но нет – система исправно продемонстрировала положенные строчки.

«Подписано: главный директор оой-генерал Васик Сиимора».

«Подписано: заместитель главного директора генерал Прой Кисин».

«Подписано: заведующий сектором общего контроля по Масарийскому округу оой-полковник Тарагор Шифт».

– Бездонная п…да Назины!! – выругался генерал, наблюдавший за экраном через плечо завсектором. – Ну ни х… же!

Он, словно потухнув, отошел, тяжело ступая по ковру, и опустился в гостевое кресло, потирая лоб. Пару минут он молчал, потом поднял голову:

– Тарагор, я летел сюда через полстраны для того, чтобы оторвать тебе башку и засунуть ее тебе же в жопу. Клянусь всеми богами, пять минут назад я намеревался так и поступить. Но сейчас… Забудь, что я тебе наговорил. Похоже, мы в полной заднице, и я решительно не понимаю, как мы в ней оказались.

– Я… – начал Тарагор, но генерал не обратил на него внимания. Казалось, он говорит сам с собой.

– Цифровую подпись, как утверждается нашими умниками, нельзя подделать. В принципе нельзя. Мне насчет нее много красивых слов говорили, но я одно запомнил: ее можно сломать только полным перебором ключей, для чего при существующей технике хрен знает сколько миллиардов лет нужно. Ее нельзя подделать, даже нельзя перехватить при передаче, чтобы потом воспроизвести в нужном месте. Не говоря уже, что наши каналы связи не взламываются и не перехватываются. Я не разбираюсь в математической галиматье, но своим аналитикам верю. И никто, никто не в состоянии воспроизвести чужую цифровую подпись. Это просто невозможно… или я верил до сегодняшнего дня, что невозможно.

Он сжал пальцы, впившись в подлокотники так, что чуть не прорвал обивку.

– И вот теперь я смотрю на свою подпись на документе, который никогда в жизни не подписывал. Который я даже в глаза не видел, тройной хер Тинурила! И что дальше? Поверить, что цифровую подпись можно подделать – и тогда вся наша система контроля доступа к информации летит нахрен? Б…дь, да не только наша – вообще весь контроль прав доступа в мировом масштабе! Или, может, мы на пару с Васиком внезапно заболели выборочной амнезией? Скажи мне, оой-полковник, а что ты сам думаешь?

Вот сейчас, кажется, он действительно спрашивал. Тарагор слегка расслабился. Отрывать ему голову на месте замглавдиректора, похоже, больше не намеревался. Что я думаю? А я что-то думаю?

– Не знаю, господин Прой, – осторожно ответил он. – Я просто не знаю, что и сказать. Разве что вояки отличились. Теоретически на них работают мозги ничуть не хуже наших…

– Военные? – генерал, прищурившись, взглянул на него. – Ну-ка, давай по порядку. Ты упомянул Третий отдел. Какое отношение он имеет к делу?

– План операции предоставила военная контрразведка. Я почти ничего не придумывал самостоятельно. Моей задачей являлось проведение операции в точном соответствии с планом, ну и доработать его в мелочах в соответствии с оперативной обстановкой, если потребуется.

– Так. И с каких пор ты подчиняешься приказам Генштаба?

– Я подчинялся приказам работающего под прикрытием оой-генерала Минобороны, чьи полномочия также подтверждены вашими с директором подписями. Полномочия переданы по каналу «два нуля», и мне даже в голову не пришло…

– Понятно. И я верю, что ты даже можешь подтвердить свои слова,