«Особенно нас интересовали системы мозга, связанные с привычками и пристрастиями, – сказал мне Хабиб. – Говоря языком неврологии, мы обнаружили, что патологические игроки возбуждаются при выигрыше сильнее, чем непатологические игроки. Несмотря на то что реальных денег они не получали, их мозг – а именно участки, связанные с эмоциями и вознаграждением, – демонстрировал гораздо более выраженную активность, чем мозг обычных людей.

Но самое интересное – это, конечно, близкие попадания. Патологические игроки воспринимают близкие попадания как выигрыш. Их мозг реагирует почти так же. Для непатологического игрока, напротив, близкое попадание равноценно проигрышу. Люди, не испытывающие проблем с азартными играми, понимают, что близкое попадание все равно означает неудачу».

Обе группы видели одно и то же событие, однако по-разному расценивали его с точки зрения неврологии. Люди с патологической страстью к азартным играм испытывали психический подъем от близких попаданий – согласно гипотезе Хабиба, это объясняет, почему они играют намного дольше, чем все остальные: близкое попадание запускает привычки, которые подталкивают их сделать еще одну ставку. У непатологических игроков близкое попадание запускает привычки, которые говорят: «Стоп, пора заканчивать, пока все не зашло слишком далеко».

Непонятно, отличается ли мозг патологических игроков с рождения, или же его функционирование меняется под воздействием игровых автоматов, онлайн покера и казино. Пока ясно одно: существенные неврологические отличия патологических игроков влияют на обработку информации. Вот почему Энджи Бэчменн теряла над собой контроль всякий раз, когда приходила в казино. Разумеется, игровые компании отлично знают об этой тенденции, и именно поэтому в последние десятилетия игровые автоматы были перепрограммированы таким образом, чтобы близкое попадание выпадало чаще[307]. Игроки, продолжающие делать ставки после близкого попадания, являются основными источниками прибыли казино, ипподромов и государственных лотерей. «Добавить в лотерею близкое попадание – все равно что подлить масла в огонь, – сказал мне консультант государственной лотереи, пожелавший остаться неизвестным. – Хотите знать, почему взлетели продажи? Каждый второй билет заставляет вас чувствовать, что вы почти выиграли».

Участки мозга, за которыми наблюдал Хабиб в своем эксперименте, – это базальные ганглии и ствол мозга. Именно здесь живут привычки (а также берет начало поведение, связанное с ночными кошмарами). За последние десять лет с появлением новых классов лекарственных средств, направленных на эту зону, – например, лекарств для лечения болезни Паркинсона – мы многое узнали о чувствительности некоторых привычек к внешней стимуляции. В Соединенных Штатах, Австралии и Канаде против производителей лекарств были поданы групповые иски. Основание: воздействуя на петли привычек, лекарства вызывали у пациентов нездоровое пристрастие к азартным играм, булимию и шопоголизм[308]. В 2008 году суд присяжных в Миннесоте обязал фармацевтическую компанию выплатить больному 8,2 миллиона долларов, так как новый препарат якобы заставил его проиграть больше четверти миллиона долларов. Сотни аналогичных дел находятся на рассмотрении[309].

«В таких случаях мы утверждаем, что пациенты не контролируют свои навязчивые идеи и увлечения, ибо в состоянии указать лекарство, которое влияет на их нейрохимию, – заметил Хабиб. – Мозг патологических игроков выглядит очень похоже, только они не могут списать это на лекарства. Они говорят исследователям, что не хотят играть, но не способны сопротивляться своему желанию. Так почему же мы говорим, что азартные игроки контролируют свои действия, а больные болезнью Паркинсона нет?»[310]

* * *

18 марта 2006 года Энджи Бэчменн прилетела в казино по приглашению «Harrah’s». К тому времени ее банковский счет был почти пуст. Попытавшись подсчитать, сколько она проиграла за всю свою жизнь, она получила цифру порядка 900 тысяч долларов. Она уже сообщила компании, что почти разорена, однако звонивший советовал приехать в любом случае и пообещал открыть ей кредит.

«Я чувствовала, что не могу сказать “нет”. Всякий раз, как только появлялся малейший соблазн, мой мозг отключался. Звучит как отговорка, но казино всегда обещало, что на этот раз все будет по-другому. Я знала: как бы я ни сопротивлялась вначале, в конце концов я сдамся».