восстановленный замок и присела на лавку у стены в кабинете Катерины. Катерина поставила на стол тарелку с яблоками, блюдо с пирогом и кувшин вина. Обе женщины — что человек, что сова — переводили дух и ели яблоки.

— Ловко ты здесь всё устроила. И впрямь, ни у кого такого нет — чтоб и тепло, и светло, и просторно. Даже в детстве в Телфорд-Касле было по-другому.

— Только знаешь, — усмехнулась Катерина, — я им всем говорю, что у тебя научилась, и у госпожи Мэгвин. Но они ж всё равно не знают, как вы там у себя живёте, поэтому принимают, как должное.

— Матушка бы тоже изумилась, если бы всё это увидела.

— Где она сейчас? — спросила Катерина.

— Увы, я не знаю. Она навестила всех нас прошлой зимой и предупредила, что отправляется далеко, и не знает — вернётся ли. Всё равно что попрощалась.

— Эх.

— У неё своя судьба, как и у каждого из нас. И я думаю, она бы очень удивилась, сколько можно, оказывается, сделать даже и без любви.

— Без какой любви? — не поняла Катерина. — При чём тут опять любовь?

— При том, что по любви — вернее и надёжнее, — рассмеялась Бранвен. — Из Телфорд-Касла любовь давно ушла, а он всё ещё стоит. И отдельные птицы из того гнезда ещё помнят, что это такое. А здесь у тебя… как-то странно. Вроде и крепко, и надёжно, и правильно — но у этого дома нет души. Есть много вложенных сил и много старания, и кто знает — может быть, и душа тоже народится. Когда-нибудь.

— И от чего это зависит? — нахмурилась Катерина.

— Вот скажи, что двигало тобой, когда ты здесь всё устраивала?

— Желание жить самостоятельно, ни от кого не зависеть, и с некоторыми удобствами. Просто грех не пользоваться возможностями, раз они есть. Плюсом — была, да и сейчас ещё есть, работа для множества людей. А то не исключено, что тоже бы то и дело через границу мотались, овец воровать, — фыркнула Катерина и разлила вино.

— Удивительно, конечно. Но с другой стороны, что я знаю о людях? Да ещё о тех людях, которые живут в том удивительном мире, откуда матушка тебя вытащила? Скажи, там все такие, как ты?

— Нет, все разные, — рассмеялась Катерина. — Понимаешь, я и в той жизни рассчитывала главным образом на себя, и тут так же вышло. Хотя, конечно, мне здорово помогли и Джон, и Хью, и мастер Дженкинс, и Рой наш пропащий.

— Почему пропащий? — не поняла Бранвен.

— Да не слышно от него ничего, а я просила слать весточки.

— Мне кажется, с ним всё благополучно, и он вскоре о себе известит.

— Хорошо бы…

Однако, первым известил о себе лорд Грегори Телфорд. Он прибыл в Торнхилл дней через десять после праздника своей собственной бородатой персоной — никак не предупредив о своём появлении. Очевидно, хотел застать врасплох, подумала Катерина, наблюдая из окна кабинета, как отряд въезжает на мост и втягивается в ворота замка. Что ж, нужно выходить и приветствовать. Хорошо ещё, что Роба никуда с утра не унесло.

Роб вёл себя, как воспитанный почтительный сын — приветствовал отца, спрашивал, как добрались, и как дела в Телфорд-Касле. Катерина просто поздоровалась и потом молча поклонилась — не нашла, что ещё сказать. И при первом же удобном случае пошла на кухню — обрадовать Петрониллу, что привалили гости, два десятка. Сколько пробудут — неизвестно, но кормить надо, как своих. Петронилла усмехнулась и сказала — что ж, надо — значит, будем кормить.

Ходить по территории и беседовать с лордом Грегори у Катерины желания не было, поэтому она вернулась в кабинет и там открыла книгу сказок, с которой собиралась работать сегодня на уроке. Для занятий на первом этаже отгородили комнату возле кухни, поставили туда лавки, и к Рождеству обещали столы. Дети исправно ходили, и их становилось всё больше. Катерина не прогоняла никого.

Там её и застали Роб и свёкор, обходившие замок. Надо же, заинтересовался — подумала она про лорда Грегори.

— Отец, на самом деле это всё Кэт, — сказал отцу честный Роб. — Она намного больше меня понимает в ремонте и строительстве.

— Интересно, откуда? — поинтересовался свёкор.

— Говорит — от Старшего народа, — пожал плечами муж. — Да вот она, сейчас сама всё и расскажет.

Если захочет, подумала Катерина. Но вслух кротко сказала:

— Спрашивайте, милорд.

— Это и впрямь ты? И копоть со стен, и окна эти огромные, и тепло, и что там ещё? Мыльня какая-то?

О да, в воскресенье опробовали новую баню. Всё не только Катерине воду греть, теперь можно и печку топить.

— Да, милорд, некоторые усовершенствования. Ради удобства и безопасности.

Слова «комфорт» он, скорее всего, не знает.

Пришлось рассказать — зачем баня, как устроены воздуховоды, что она делает в кабинете и чему учит детей. Лорд Грегори только хмурился и качал головой. Но, впрочем, муж её одобряет, может быть, этого будет достаточно?

Но лорд Грегори только спросил — оборонять-то как будете всё это? Роб пожал плечами и ответил — как обычно, пока справляемся. И поскольку правда справлялись, то вопросов больше не было. Более того, за обедом лорд Грегори Роба хвалил — сказал, рад видеть порядок в Торнхилле, и доволен, что отправил сюда именно этого сына.

Свекор прогостил дней десять, и уезжая, забрал с собой Джейми — сказал, повезёт его представлять ко двору. И правильно, надоел уже. Пусть отправляется.

За неделю до Самайна Катерина с охранниками пошла в лес — тренироваться с Бранвен. И на обратном пути нашла под кустом раненого волка.

Зверя кто-то серьёзно подрал — под правым ухом у него зияла нехорошая дыра. Катерина сначала испугалась, а потом подумала, что этот волк ведь может быть и оборотнем! Их таких тут хватает — то совы, то лисы, почему бы волку не быть?

И Джорджи, и Дик твердили, что нужно бросить его, где лежит, не трогать и идти домой. Но Катерина жестко сказала — не лезть, достала свой волшебный порошок и присыпала рану — чтоб не болела и затягивалась. Больше она всё равно не могла сделать ничего. Ой, нет, могла. Позвала Джорджи, тот налил ей в сложенные ладони воды из фляги, и волку дали напиться.

Когда отошли на десяток шагов в сторону дома, Катерина оглянулась — всё же, казалось неправильным оставлять его вот так. Но под кустом никого не было. Померещилось? Всем троим разом? Или таки обернулся и убежал?

А через три дня в Торнхилл заявились