— Смотрите, — Кайрат указал на подведенные к ферме электрические провода. На них висели небольшие сосульки кристаллов.

Никакого беспокойства и дискомфорта по поводу их близости никто из отряда не ощутил. Чувствовалось незначительное давление, но совершенно пустяковое, чтобы обращать на него внимание. Данное наблюдение заставило их призадуматься о собственной трансформации, случившейся против желания.

— Н-дааа, — Толик задумчиво почесал голову.

Вдруг молния ударила где-то совсем близко, и, видимо, часть заряда впитали электрические провода. Темные кристаллы наполнились светом. Не просто розовым свечением, а настоящим светом, освещающим пространство вокруг. И распространялся этот свет подобно тому свечению на закате, виденному несколько дней назад. Максим ощутил, как его тело наполнила неведомая энергия, мир вокруг померк, и он увидел другой мир, но не глазами, а всем своим естеством, как антенна, улавливающая электромагнитные волны.

Длилось это одно мгновение, но оно оставило ошеломляющее впечатление. Бойцы выглядели потрясенными не меньше. Переглядывались, чтобы увидеть испытанное чувство во взгляде у каждого. Кристалл на проводе тускло светился, как остывающий уголь.

— Так мы и курить бросим, — Макар часто заморгал, словно ему соринка попала в глаз. — Вы все побывали в другом месте?

— Я побывал, — ответил Максим. — Только непонятно где.

— В гостях у пришельцев, наверное, — неуверенно произнес Кайрат.

— Это было красиво и… красиво, одним словом, — Толик не нашел слов в своем лексиконе, чтобы описать увиденное.

— С одной стороны я даже рад, что теперь не надо придумывать для себя защиту от черного спектра, но с другой — я не останусь прежним, — поделился своими страхами Максим. — Придется как-то по-новому устраивать свою жизнь.

— Аллочка нас теперь во внешку отправит пожизненно, чтобы мы людям глаза не мозолили. Будем на службе без отпусков, пока не кончимся, — в своей пессимистичной манере предположил Толик.

— Не знай у Аллочки, не знай у Фирлеза, не знай сразу у обоих, — пробурчал Макар. — А может, дернем на вольные хлеба, чтобы никому не служить, а?

— Видно будет, — отрезал Максим.

— Ну да, тебе дернуть сложнее — семья, — понимающе согласился Макар.

Максим медленно кивнул головой. В этот момент он вспомнил о своей жизни в Белых Зорях до того дня, когда их вынудили искать себе более надежное убежище. Сейчас там было намного безопаснее. Народу стало намного меньше, и обширные территории, подчас на сотни квадратных километров, не были заселены никем, и никто не ходил по ним годами. Там можно было бы жить сколько угодно, обходясь одним натуральным хозяйством, оставаясь далеко в стороне от сложных взаимоотношений между крупными общинами, словно нарочно не умеющими сосуществовать мирно.

Дочка, конечно, нуждалась в социализации. Ей в лесу было бы скучно, и она могла в итоге превратиться в социофоба. Такого Максим Веронике не желал, и потому верил, что у нее должна быть семья. Пусть отец и редко появлялся дома, зато он был. Выход виделся таким: отдельно селиться самому или своим отрядом. Сложно, конечно, было их терпеть круглосуточно, но в одиночку выжить несравнимо тяжелее.

Гроза ушла за горизонт, оставив после себя журчащие ручьи, бегущие к реке. В душе томилось торжественно-приподнятое настроение, будто произошло что-то значительное в жизни, однако рационально объяснить, что именно, никто не смог. Отряд продолжил путь, чавкая ботинками по жидкой земле, прячущейся под густым ковром зелени. Вскоре показалась деревня, которой когда-то принадлежала ферма. К счастью, время сохранило указатель, с помощью которого удалось понять, где находился отряд.

Фирлез, к удивлению Максима, отвез отряд строго на восток, чтобы значительно укоротить путь домой. Отсюда было недалеко до первой точки Лагранжа, общины, которая выращивала рапс, используемый ею для удовлетворения всех своих потребностей, кроме размножения. До наступления темноты они должны были оказаться в ней. Отряд прибавил шаг, словно спешил на важное свидание. На самом деле каждый боец успел потерять веру в то, что сможет вернуться назад, и потому торопился, ощущая зыбкость мечты.

Они шли по краю леса, по плотной подстилке из старой листвы. С деревьев еще срывались крупные капли воды. Головокружительно пахло лесной свежестью и сырой землей.

— Сколько лет хожу по лесам, а только сегодня наслаждаюсь этим, — заметил Толик. — Красотища какая! — он глубоко вдохнул и с придыханием выдохнул.

— А мы раньше воспринимали лес, как место, в котором можно спрятаться, либо устроить ловушку, — ответил ему Максим. — А сегодня мы просто идем домой.

— Домооой, — Кайрат с наслаждение растянул слово. — У меня из всего дома одна койка и тумбочка, а как я по ним соскучился!

— И не говори, страшно представить, что можно навсегда потерять свой укромный уголок, — согласился с ним Макар. — Хотя подумать — чего терять-то, а жалко. У меня там зарядка стоит для души и тела.

Вдруг откуда-то послышался шум мотора, непривычно гудящий на одной ноте, чего с машинами, едущими по грунтовым дорогам, никогда не бывало. Обычно тип автомобиля или боевой машины определяли мгновенно: опыт у каждого в этом был огромный, но не в этот раз. Никто из бойцов не смог определить, какое устройство может издавать такой ровный звук.

— А вдруг это генератор работает? — предложил свою идею Толик.

Не имея других вариантов, пришлось с ними согласиться. Правда, ненадолго. Звук стремительно приблизился, причем со стороны леса. Над головами пронеслась тень низколетящего самолета. Максим выскочил на опушку, с которой удалось рассмотреть легкий одномоторный биплан, очень похожий на самоделку. Самолет начал маневр разворота, чтобы снова зайти над лесом.

— Нишиша себе… — Толик приложил ладонь ко лбу, прикрываясь от закатного солнца, чтобы полюбоваться им. — Это прогресс, хотя и выглядит, как регресс. Это явно не наши.

— Согласен. Наши о завоевании неба как-то не особо думают, — Максима впечатлил этот примитивный самолетик. Для его создания нужна была работающая инженерная мысль.

Чтобы развернуться, биплану потребовалось сделать большой круг. Он зашел над лесом, почти над головами отряда. Его действия почему-то напомнили маршрут движения самолета сельхозавиации, опыляющего поля ядохимикатами. Когда над головой снова пронеслась тень, по телу пробежалась легкая волна излучения черного спектра. А спустя несколько секунд посыпался какой-то песок. Максим раскрыл ладонь. На него упали несколько мельчайших дымчатых кристалликов.

— Это точно обработка территории, — произнес он. — Зачищают, как перед наступлением. Надо спешить, мужики, пока снова не вляпались в какую-нибудь историю. Не стоит испытывать нашу удачу.

Другого объяснения данному «агроприему» Максим не придумал. Раз излучение было губительно только против людей, значит, против них его и применяли. Возможно, в лесу находились их враги, от которых хотели избавиться таким дешевым, но эффективным способом.

Биплан сделал еще несколько кругов и удалился. Максим все ждал, когда раздастся треск