Издатели давно разобрались, что упоминание Бога приносит много денег, особенно если автор – ученый и в названии книги прямо противопоставлены темы науки и религии. Читателям такие книги по душе – это, например, «Бог и астрономы» Роберта Ястрова (Robert Jastrow, «God and the Astronomers»), «Частица Бога» Леона М. Ледермана (Leon M. Lederman, «The God Particle»), «Физика бессмертия. Современная космология, Бог и воскрешение из мертвых» Фрэнка Дж. Типлера (Frank J. Tipler, «The Physics of Immortality: Modern Cosmology, God, and the Resurrection of the Dead») и две работы Пола Дэвиса – «Бог и новая физика» и «Разум Бога» (Paul Davies, «God and the New Physics», «The Mind of God»). Все эти авторы – признанные ученые, физики или астрофизики, и хотя книги их не религиозного содержания, они подталкивают читателя к тому, чтобы при разговоре об астрофизике упоминать Бога. Даже покойный Стивен Дж. Гулд, «бульдог Дарвина» и ярый агностик, и тот поучаствовал в этом параде названий – у него есть книга «Твердыня вечная. Наука, религия и полнота жизни» (Stephen Jay Gould, «Rock of Ages: Science and Religion in the Fullness of Life»).

Финансовый успех этих печатных трудов показывает, что американское общество готово вознаграждать деньгами всякого, кто, будучи ученым, открыто говорит о Боге.

После выхода в свет «Физики бессмертия», где говорится о том, позволяют ли законы физики вам и вашей душе существовать сколько-нибудь долго после того, как вы покинете этот мир, Типлер во время рекламного турне выступил во многих протестантских общинах, и ему щедро за это платили. Это прибыльное направление особенно процветает в последние годы стараниями сэра Джона Темплтона, состоятельного основателя Инвестиционного фонда Темплтона, цель которого – добиться мира и гармонии в отношениях науки с религией. Фонд Темплтона не только финансирует семинары и конференции по соответствующей тематике, но и разыскивает плодовитых ученых, которые публикуют работы с религиозным уклоном, дабы наградить их ежегодной премией – между прочим, ее сумма больше Нобелевской.

Расставим все точки над «i». У науки и религии в их нынешнем виде нет ничего общего. Как подробно доказано в монографии XIX века «История войны науки с теологией в христианстве», принадлежащей перу историка Эндрю Д. Уайта, одно время бывшего президентом Корнельского университета (Andrew D. White, «A History of the Warfare of Science with Theology in Christendom»), на протяжении всей истории наука и религия пребывали в состоянии вражды и соперничества, и все зависело от того, кто из них в данный момент обладает большей властью над обществом. Заявления науки основываются на экспериментальной проверке и подтверждении, а заявления религии – на вере. Примирить эти подходы к познанию в принципе невозможно, вот почему каждый раз, когда сталкиваются представители этих лагерей, дебаты могут тянуться вечно. Впрочем, как при переговорах об освобождении заложников, лучше всего, наверное, постараться, чтобы обе стороны были поглощены разговорами друг с дружкой.

Раскол произошел отнюдь не потому, что никто раньше не пытался примирить враждующие стороны. Величайшие умы – от Клавдия Птолемея, жившего во II веке, до Исаака Ньютона, жившего в веке XVII, не жалели своей невероятной интеллектуальной мощи на то, чтобы вывести природу Вселенной из принципов и утверждений, которые содержатся в священных писаниях. Тот же Ньютон ко времени своей кончины написал о Боге и религии больше слов, чем о физических законах, и в том числе предпринял жалкие попытки понять и предсказать события в мире природы, опираясь на библейскую хронологию. Если бы его труды увенчались успехом, к сегодняшнему дню наука и религия были бы практически неотличимы.

Мой довод очень прост. Я еще ни разу не видел, чтобы предсказание о положении вещей в физическом мире, сделанное на основании того или иного религиозного документа, так или иначе оправдалось. Более того, я могу сделать и более сильное заявление. Каждый раз, когда кто-то пытался дать точное предсказание о положении вещей в физическом мире на основании религиозных документов, попытка с треском проваливалась. Под предсказанием я понимаю конкретное, не проверенное экспериментально утверждение о природных явлениях или о поведении природных объектов, сделанное до того, как событие имеет место.

Если модель описывает что-то уже после того, как это произошло, вместо предсказания получается «послесказание». Послесказания – фундамент большинства мифов о сотворении мира и, разумеется, сказок Киплинга, где даются объяснения задним числом уже известных реалий повседневной жизни. Однако наука – это такой бизнес, где за одно правильное предсказание отсыплют не глядя добрую сотню послесказаний.

* * *

Верхние места в топ-параде религиозных предсказаний занимают извечные притязания на то, когда настанет конец света; пока что ни одно из них не оправдалось. Впрочем, это относительно невинные упражнения. Однако бывают и такие предсказания и заявления, которые всерьез тормозят или даже обращают вспять научный прогресс. Вопиющий пример – судебный процесс над Галилеем (я бы проголосовал за него на конкурсе «Процесс тысячелетия»), в ходе которого он показал, что Вселенная фундаментально не соответствует преобладающим взглядам католической церкви. Правда, надо отдать должное инквизиции: геоцентрическая модель Вселенной с точки зрения наблюдений вполне себя оправдывала. Геоцентрическая модель – при условии, что она была дополнена полным комплектом эпициклов, позволяющих объяснить особенности движения планет на фоне звезд, – в свое время не противоречила никаким данным наблюдений. Это положение сохранялось даже после того, как Коперник вел свою гелиоцентрическую модель Вселенной, что произошло за сто лет до Галилея. Геоцентрическая модель соответствовала и догматам католической церкви, и превалирующему толкованию Библии, согласно которой Земля определенно была создана раньше Солнца и Луны, о чем, собственно, и говорится в первых нескольких стихах книги Бытие. Если тебя создали первым, значит, ты становишься центром всяческого движения. Где тебе еще быть? Более того, предполагалось, что и сами Солнце и Луна представляют собой гладкие сферы. Что еще может создать совершенное всеведущее божество?

Разумеется, все изменилось с изобретением телескопа и с наблюдениями Галилея над поведением светил. Новое оптическое устройство выявило свойства космоса, которые прямо противоречили всеобщим представлениям о геоцентрической, безупречной божественной Вселенной. Поверхность Луны была каменистой и ухабистой, поверхность Солнца была вся в плавающих пятнах, у Юпитера оказались свои собственные спутники, которые вращались вокруг него, а не вокруг Земли, а у Венеры – фазы, совсем как у Луны. За эти революционные открытие, сотрясшие основы христианства, а еще за то, что Галилей так ими похвалялся, его отдали под суд, признали виновным в ереси, приговорили к домашнему аресту. Это было очень мягкое наказание, если вспомнить, что случилось с монахом Джордано Бруно. За несколько десятков лет до этого Бруно тоже обвинили в ереси и сожгли на костре за предположение, что жизнь может быть не только на Земле, но и на других планетах.

Я вовсе не утверждают, что вполне уважаемые ученые, признанные специалисты в своей области, разумно следовавшие научному методу, никогда не ошибались. Всякое бывало. Большинство заявлений, которые делают ученые, работающие на переднем крае науки, рано или поздно оказываются неверными, в первую очередь – из-за неполных или плохих данных, а иногда – из-за глупых ляпсусов. Однако научный метод, позволяющий совершать ознакомительные вылазки в интеллектуальные тупики, позволяет также получить гипотезы, модели и прогностические теории, которые могут быть потрясающе точными. История человечества не знает другого занятия, позволяющего с такой точностью расшифровывать устройство Вселенной.