А если умру, то всё лучше, чем орать от ледяных хлыстов и раскалённого железа. И рыдать, умоляя о том, чтобы всё это прекратилось. Нет, стоп. Я не хочу вспоминать.

Малкир тихо поднялся и достал из комода красивую резную коробочку.

— Кхрп-кел дала мне это и сказала мазать каждый день. Помочь?

Я покачала головой. Сама справлюсь. Не надо... Касаться меня.

Малкир вышел. Кажется, сел на подножке, прикрыв дверь.

На мне всё ещё оставалась завязывающаяся на спине безрукавка, из тех, что надевают целители на больных. Из-за длины её приходилось заправлять в украденные штаны. Смотрелось ужасно, но плащ какой-то Нирии всё прятал. Скорее бы Циенрат, или где там можно купить одежду. Не надо ничего особенного, только тёплое, и не это нелепое тряпьё для немощных.

От прохладной мази кожа на руках слегка немела. Странно, я совсем не замечала, как всё тело и правда немного болит. Проклятье, руки плохо гнутся после... Нет, не вспоминай. Так, намазать плечи и бока я ещё смогу, но вот полностью спину — вряд ли. Даже безрукавку с трудом получилось снять. Придётся попросить Малкира?

Я кое-как оделась, толкнула дверь и тихонько позвала его.

— Всё-таки нужна помощь мне.

Он забрался внутрь, сел рядом на полу и забрал снадобье.

— Аирос! — вырвалось у него, когда я развернулась к нему спиной и подняла одежду.

Видимо, выглядит страшно.

— Как говоришь ты на их языке? Известно мне, что не умеет никто такого, кроме отдельных слов.

— «Как ты говоришь на их языке?» — начал поправлять меня Малкир. — «Я знаю, что никто не может».

Да, порядок слов чуть изменился, некоторые слова, что-то стало попроще.

— На самом деле, я мухлюю, — наконец ответил он. — Я одарён воздухом, помнишь? Непроизносимые звуки языка яашраги я говорю с помощью силы. Много её для этого не требуется. Зато результат очень даже неплох. Ноги тоже надо?

Я кивнула, сняла сапоги и закатала штаны. Лучше, наверное, самой... Но пальцы Малкира уже осторожно, даже нежно, скользили по ногам, накладывая снадобье.

— Мне кажется, или у тебя на коже какой-то узор?

Я кивнула. Те цветы на поляне... Вспомнить бы их название.

— Выглядит красиво. Если бы... не шрамы. На спине... Там почти ничего не осталось.

Спина на месте осталась, уже хорошо... Нет, не вспоминай.

— Не иди к Западному форту, — снова начал Малкир. — Крхп-кел всё-таки беспокоится. Я её знаю: эти изменения и долгое отсутствие Шебрха ей не нравятся. Да, я многого не понимаю, но думаю, она считает, будто это всё может стать проблемой.

— Отпра... Я отправилась в Светлый Лес решить одну проблему. Был первый снег в Эйраде, когда пришла я туда. А сейчас? Какой день и месяц сейчас?

— Шестой день шестнадцатого месяца.

В голосе Малкира мне послышалась грусть. Интересно, а когда в Эйраде был пе...

— Первый снег в Эйраде выпал в четырнадцатый день двенадцатого месяца.

Он, что, всё на свете знает и помнит? Или был в Эйраде тогда?

— Знакомые торговцы проезжали Эйрад в тот день, вот и знаю, — с улыбкой сказал Малкир, разгадав моё удивление.

Он поднялся.

— Будешь пока спать на кровати.

— Что?

Сам ведь говорил: если женщина спит на его кровати, значит, согласна на...

— Я лягу на полу, — с лёгкой улыбкой сказал он.

Вдруг вспомнились его слова в трактире. «Не то, чтобы я против», да?

— Этой мази нужно хорошее тепло. А понизу дует, да и прогревается неравномерно, — объяснил он, видя моё замешательство. — Я не трону тебя. Если сама не захочешь. Кровать коротковата, но ты влезешь, всё равно же спишь клубком.

Клубком? Да, точно, в камере... Нет, не вспоминай.

Я долго не могла уснуть. Малкир, кажется, тоже. Яашраги ему доверяют? Можно ли мне доверять ему? И доверять яашраги? Впрочем, какая разница. Уйду подальше в леса, на самую границу Тёмных Чащ, где меня никто не найдёт. Вылечу себя, как надо. Если так нужно, ушастое племя само найдёт способ поговорить с королём. Но не через меня.

Хм, Малкир сказал, сейчас шестой день шестнадцатого месяца, а в Эйрад я пришла... Нет, я пришла чуть раньше того дня, когда падал первый снег. За день до этого. Или два? Не помню... Но получается, в застенках я провела примерно три с половиной месяца.

Ворочавшийся и вздыхавший приёмыш яашраги, наконец, затих, а я всё так и лежала с открытыми глазами. Под пуховым одеялом было очень тепло и уютно. Горячий воздух от печки, проходя внутри кровати по трубе, согревал постель. Гораздо лучше, чем на полу. И уж точно лучше, чем в той холодной повозке.

Караван скрипел, двигаясь на запад. Стены из каменного дуба приглушали звуки, но было слышно, как то и дело перекрикивались погонщики, фыркали кони.

Внезапно — я скорее почувствовала, чем услышала — дверь открылась. Кто это? Малкир запрещает своим людям даже трогать его драгоценную повозку. Мне почудилась чёрная тень. Может, это сон? Тень потянулась к спящему торговцу... Предки, надо разбудить...

В следующее мгновение Малкир с невнятным возгласом схватил тень, и началась борьба. Где-то громыхнуло, заржали лошади, раздались крики.

Что происходит?!

— Айнар! — проорал Малкир.

Надо помочь, что делать, ничего не видно.

Я повесила огонёк. На полу боролось двое. Короткий вскрик — кто кого ранил? Где Айнар? Это Главный Гад подослал? Ну же, дура, делай что-нибудь! Но тело словно застыло и не слушалось.

Это же за мной, за мной!

В двери появился ещё один человек в чёрной одежде. А может, это и не человек вовсе? Но сделать он ничего не успел — рослый мужчина схватил его за шиворот и скинул с подножки.

— Держи этого! — крикнул он в темноту кому-то, а сам помог Малкиру.

Против двоих у неизвестного не было и шанса, его быстро скрутили. Малкир поднялся, держась за бок. По пальцам его текла кровь, рубаха потемнела. Повозка остановилась. Торговец выглянул наружу.

— Сраный дым, Айнар, что случилось? — спросил он.

— Ударили в хвост, человек пятнадцать, наверное, может, чуть больше, — сказал наёмник и взглянул на меня, — но, видимо, чтобы отвлечь.

— А где Бородач? Он же сидел на козлах.

— Отлучился по нужде. Цел он.

— Малыш схватил почти всех, — послышался новый голос. — Несколько наших ранены, но Капо сказал ничего серьёзного.

— Дин, —