сообщила им следующее:

– Моя душа после смерти попала в преисподнюю, где претерпевала всяческие мучения и была лишена возможности перерождения. И вот сейчас благодаря молитвам этого благочестивого монаха моя душа очистилась от всех грехов, и Владыка преисподней Янь-ван отправил ее с провожатым в Китай для того, чтобы я перевоплотился в новорожденного ребенка богатого землевладельца. Не жалейте ничего, чтобы достойно отблагодарить почтенного священнослужителя. А теперь я ухожу.

Был величествен и могуч —

Будде в жизни он подражал,

Приношения делал предкам, —

Часа смертного избежал!142

На следующее утро вся семья проснулась, когда солнце уже взошло на востоке. И вот жена охотника, обращаясь к мужу, промолвила:

– Тай-бао143, сегодня во сне ко мне явился твой отец. Он рассказал о том, что долгое время терпел в преисподней мучения и никак не мог возродиться к новой жизни. И вот благодаря тому что духовный отец совершил богослужение, теперь ему отпущены его грехи, и Владыка преисподней Янь-ван отправил его душу с провожатым в семью богатого землевладельца в Китай, чтобы он перевоплотился во вновь рожденного. Он велел достойно отблагодарить священнослужителя и после этого исчез. Я хотела оставить его, звала, но все напрасно. Проснувшись, я поняла, что это был всего лишь сон.

– Мне приснилось то же самое, – сказал охотник. – Пойдем расскажем матери.

Но мать опередила их.

– Сынок, – сказала она, – иди-ка сюда. Мне надо кое-что тебе рассказать. – И когда они подошли, мать, сидя на кровати, продолжала: – Сынок, мне приснился сегодня очень хороший сон. Я видела, будто к нам приходил отец и рассказал о том, что благодаря молитвам почтенного монаха ему сейчас отпущены все грехи и он перевоплотится в новорожденного в почтенной семье в Китае. – Охотник и его жена выслушали ее и рассмеялись.

– Мы видели то же самое, – сказали они. – И только было хотели рассказать тебе об этом, как ты позвала нас.

После этого собралась вся семья и, окружив паломника, стала сердечно благодарить его. Затем Сюань-цзану оседлали коня, собрали вещи и, кланяясь, говорили ему:

– Мы глубоко признательны вам, почтенный отец, за то, что вы помогли возродиться душе нашего покойного отца и не знаем даже, как отблагодарить вас за это.

– Я не сделал ничего особенного, зачем же так усердно благодарить меня? – отвечал Сюань-цзан.

Однако, когда хозяин рассказал Сюань-цзану, что трое из их семьи видели один и тот же сон, он остался очень доволен. Хозяева приготовили гостю завтрак и преподнесли ему в благодарность один лян серебра, но Сюань-цзан, несмотря ни на какие уговоры, решительно отказался от денег и только сказал:

– Если бы вы были так добры и проводили меня один переход, это было бы для меня вполне достаточным вознаграждением.

Тогда женщины поспешили испечь лепешек и сказали хозяину, чтобы он проводил Сюань-цзана. Сюань-цзан с благодарностью принял лепешки, а хозяин, в сопровождении нескольких парней, вооружившись охотничьим оружием, отправился провожать Сюань-цзана. Когда они вышли на дорогу, перед ними раскрылся горный пейзаж неописуемой красоты.

К полудню они подошли к высокой горе. Вершина ее, казалось, упиралась в небо. Здесь было много суровых ущелий и скал. Охотник начал легко взбираться на гору, как будто шел по ровной земле, а Сюань-цзан в это время только подошел к подножью. И вот, когда они достигли половины горы, охотник остановился, и, обращаясь к Сюань-цзану, сказал:

– Здесь, почтенный отец, я должен проститься с вами. Вы идите, а мне нужно возвращаться домой.

Услышав это, Сюань-цзан поспешно сошел с коня и сказал:

– Я очень прошу вас проводить меня еще один переход.

– Вам неизвестно, конечно, почтенный отец, что эта гора называется Горой двух границ. Восточная ее часть входит во владения великих Танов, а западная – принадлежит татарам. Тигры и волки на той стороне уже неподвластны мне. Да к тому же я не имею права переходить границу. Так что дальше вам придется идти одному.

Сюань-цзан в отчаянии ломал руки и, ухватившись за одежду охотника, едва сдерживал слезы.

И вот, когда они стали прощаться, не в силах расстаться друг с другом, из-под горы прогремел голос:

– Учитель пришел! Учитель пришел!

И Сюань-цзан и охотник от изумления замерли на месте.

Но, если вы хотите узнать, чей это был голос, прочтите следующую главу.

Глава четырнадцатая,

повествующая о том, как мятущаяся обезьяна вступила на путь Истины и как были уничтожены шесть разбойников

Я душу Буддой назову,

А Будду – символом души,

Душа и Будда – вот закон,

Что миром правит, всем вершит…

Кто овладел своей душой,

С мирской расстался суетой,

Тот – Будда чистый и простой,

Тот – Будда мудрый и святой.

Тот – Будда истинный вовек,

Кто вечное добро творил.

Его блаженная душа,

Как солнце, освещает мир!

Вне тела истина живет,

Вне тела истину творят,

Не в форме истина, а в том,

В чем формы нет на первый взгляд;

Есть пустота. Быть может, в ней

Ни формы, ни пространства нет,

И кто ушел – тот не придет,

Его уже потерян след…

Где тождеств нет, различий нет, —

Там все подвластно пустоте:

Небытие – там все же есть,

И есть святое бытие!

То, что в душе и вне души

Везде одним лучом горит,

Лишь Будда все объединит

И наши души озарит…

Быть может, тысячу миров

Уже вложил в песчинку он,

И в разуме его живет

Из тысячи любой закон!

Быть равнодушным к суете,

То значит Истину познать,

Нельзя для этого себя

Ни очернить, ни запятнать…

Кто цену знал добру и злу —

И не во сне, а наяву,

Того – великим и святым —

Того я Буддой назову!144

И вот не успели охотник и Сюань-цзан прийти в себя