Светловолосый улыбнулся невесело.

— Достаточно, иначе мы все почувствуем себя неловко, — слегка разрядил он атмосферу. Легкий смешок прокатился по палатке, но светловолосый взмахнул рукой, и смех мгновенно угас. — Итак, каково же заключение вашего консультанта? В чем причины столь агрессивного поведения собак? Каково наиболее вероятное развитие ситуации? Какие первоочередные меры надлежит предпринять?

— Владимир Николаевич считает, что возросшая агрессивность в собачьей среде связана с двумя факторами, каждый из которых, сам по себе, не является критическим, но вместе они дали столь плачевный результат. Первый — этим летом в Подмосковье отмечено небывало много случаев заражения домашних животных вирусом бешенства. Скорее всего, несколько зараженных особей каким-то путем оказались в пределах Москвы. Речь идет о домашних животных, вывозимых на дачи в период отпусков, а затем привезенных в город. Второй фактор — чрезмерно разросшееся поголовье бродячих собак и, как следствие, нехватка пищи. Не будь в стаях особей, зараженных вирусом бешенства, скорее всего, дело закончилось бы массовой миграцией в поисках мест, богатых пищей, но… — Поляков достал из нагрудного кармана блокнот, взглянул на заметки, сделанные в ходе разговора с кинологом. — По расчетам Владимира Николаевича, в городе действует порядка ста — ста пятидесяти стай до двадцати голов в каждой. Разумеется, бездомных собак в городе гораздо больше, но подавляющее большинство из них либо одиночки, либо входят в небольшие и, следовательно, не опасные стаи. Как правило, такие стаи избегают не только физического, но и визуального контакта с человеком и «привязаны» к своей территории — стоянкам, фабрикам, станциям «Скорой помощи», больницам. Одним словом, к местам, где проще всего добыть пищу.

Поляков перелистнул страничку. О чем сейчас действительно жалел генерал, так это о том, что у него не сохранился доклад Гордеева. В нем, помнится, были иные цифры, отличающиеся как минимум на порядок. Да и о развитии ситуации было побольше. Он, Поляков, не помнил, что конкретно было написано в докладе, помнил лишь, что это было нечто далеко не столь благодушное, как теории Приходько. А еще больше он жалел о том, что не удалось отыскать самого Гордеева и привезти его сюда. Вот кто сейчас разложил бы все по полочкам. Светловолосый слушал его внимательно, вдумчиво, скрестив пальцы рук, что-то прикидывая в уме и кивая.

— Владимир Николаевич считает, что как только начнет ощущаться нехватка пищи, стаи рассеются сами собой. Часть мигрирует в Подмосковье, поближе к свалкам и другим источникам пищи.

— А ваш консультант ничего не говорил насчет того, что эти мигрирующие стаи могут являться источником повышенной опасности? Животные, попробовавшие вкус крови, начинают охотиться на людей, насколько я знаю.

— Господин Приходько считает, что это никак не связанные вещи. Своеобразный очень древний миф. На людей нападают в основном либо больные, психологически неуравновешенные особи, либо отвечающие агрессией на агрессию со стороны хозяев. Но практически во всех случаях это одиночки. Стайная агрессия свойственна хищникам только в отношении представителей животного мира.

— Человек, в некотором роде, тоже представитель животного мира, — заметил светловолосый. — И что же предлагает ваш консультант в качестве первоочередных мер?

— Владимир Николаевич считает, что действия собак носят в основном условно-рефлекторный характер и лишь в небольшой степени регулируются элементарной рассудочной деятельностью. Кроме того, у них отлично развито обоняние. Исходя из этого, Владимир Николаевич внес следующее предложение: при помощи бронетехники и живой силы перекрыть основные магистрали, постепенно углубляясь в жилые районы, локализуя места обитания стай. Затем воспользоваться стандартными средствами — отравленное мясо, отстрел с вертолетов, создание специальных поисковых команд. Таким образом, мы ослабим стаи, дезорганизуем их и в конечном итоге при помощи специально сформированных боевых групп рассеем окончательно.

Светловолосый кивнул. Поляков же прикидывал, стоит ли говорить о докладе Гордеева? Сказав о докладе, он тем самым сведет на нет набранные за сегодня «баллы». Знал за две недели и ничего не предпринял? Почему? С другой стороны, если он сам не расскажет, то, скорее всего, данный факт так и останется неизвестным. Но… Если заключения Гордеева более точны, то все эти патрули и поисковые команды погибнут.

— И сколько времени займет полная зачистка территории? — уточнил светловолосый.

— От суток до недели.

— Хм… Неделя — очень большой срок.

— Мы используем звуковое оповещение, — доложил Поляков. — С целью указания точек сбора. Большая часть эвакуированных подобрана как раз там.

— Вы задействовали радио? Телевидение?

— Э-э-э… — Поляков стушевался. — Видите ли, нам пока не удалось наладить связь ни с «Останкино», ни с Шаболовкой. Никакой достоверной информации о том, что происходит в теле- и радиостудиях, получить тоже не удалось. Но мы работаем над этим. В поисках задействована легкая и средняя бронетехника. В основном бэтээры. Проверяются места массового скопления народа — крупные торговые центры, общественные, образовательные и медицинские учреждения. Помимо наземных сил, мы задействовали малую авиацию. При обнаружении гражданских лиц с воздуха в точку их нахождения немедленно направляется патруль.

— Хорошо. А милиция? — поинтересовался светловолосый.

Поляков развел руками:

— Увы. С большей частью отделов не удалось установить связь. Многие здания разгромлены, сотрудники числятся без вести пропавшими, а в ряде случаев, увы, погибшими. Мы полагаем, это дело рук вооруженных криминальных групп, мародеров и агрессивно настроенной молодежи.

— Так. Мне все ясно, — светловолосый выпрямился. — Спасибо, Константин Григорьевич. — И тут же посмотрел на кряжистого. — Разработайте детальный план введения войск, график, дальнейшие меры по эвакуации. Желательно сделать это в ближайшие часы.

— Так точно, — кивнул с готовностью кряжистый. — Будет выполнено.

— Кстати, Константин Григорьевич. — Уже в третий раз светловолосый обращался к Полякову по имени-отчеству. И многие понимали: если ситуация разрешится более-менее удачно, никому не известный генерал взлетит так высоко, что прочим останется только задирать голову и прикрывать ладонями глаза, чтобы солнце не слишком слепило. — А этот ваш Приходько, он сейчас здесь?

— Так точно, — кивнул тот. — В числе эвакуированных.

— Вы не могли бы спросить у него, возможно, он согласится войти в состав головной группы и еще раз оценить обстановку непосредственно на месте?

— Конечно. В смысле, так точно! — козырнул Поляков.

— Превосходно, — сказал светловолосый и обратился к кряжистому: — Итак, в ближайшие два часа я жду от вас детальный план.

* * *

— В общем, входим, а тут никого. Петюня, похоже, ноги сделал, остальные вообще непонятно кто где, — вещал Лукин, разгребая завалы мусора и битого стекла в дежурной части. — А тут уже какая-то бригада орудует. Сопляки совсем. Стекла бьют, кабинеты курочат. Как в «оружейку» не забрались, до сих пор не пойму. Ключи прямо на пульте лежали. Петюня бросил, сволочь. Ну, мы им, понятное дело, руки в гору, а они давай пшикалками газовыми размахивать. Пришлось учить уму-разуму.