Падая, он попытался зацепиться за скобу, но не удержался, скатился по скошенному борту, упал с почти двухметровой высоты на асфальт, выронив оружие и только чудом не угодив под широкие колеса. И тут же к нему устремились псы — не меньше трех десятков.

Тут-то Гордеев и сделал то, чего никак от себя не ожидал. Он заорал, брызгая слюной и срывая глотку, и побежал к лежащему посреди двора капитану со всей прытью, на какую был способен.

Собаки остановились. Разумеется, они Не испугались, но оторопели от вида орущего, визжащего, размахивающего рукой человека. Его поведение никак не вписывалось в ставшую уже привычной схему — они догоняют и грызут, люди убегают. Этот, напротив, несся прямо на них, орал длинное, бессмысленное «а-е-и», изредка перемежающееся другими звуками, смазанными, наполовину проглоченными за ненадобностью.

— Аннаан-Древна, — визгливо кричал Гордеев, — Званити милицию! Скажыти, аниф тарговый до-ам пай-эхали!!!

Ему было важно выиграть всего несколько секунд. Ближайший к Гордееву пес — огромная московская сторожевая — зарычал, обнажил клыки, припал на передние лапы. Но Гордееву было все равно. Даже захоти он вернуться — все равно не успел бы. Ничто не пробуждает в собаке инстинкт хищника так верно и быстро, как вид удирающего человека. На ходу Гордеев наклонился, подхватил автомат, закинул ремень на шею и полоснул очередью поперек двора, радуясь, что капитан снял оружие с предохранителя. Лично он, Гордеев, понятия не имел, где находится этот самый предохранитель. В жизни бы его не нашел. Впрочем, стой автомат на предохранителе, жизни Гордееву осталось бы секунды на три, от силы.

Ощущение было такое, словно ему ударили палкой по руке. Ствол автомата заплясал, пули ушли в «молоко». Звук был неожиданно громким и резким — будто над самым ухом кто-то ударил стальным прутом по огромному цинковому листу. Гордеев невольно сбился с шага, присел, втягивая голову в плечи и страдальчески морщась.

Тем не менее автоматная очередь отпугнула псов. Они отбежали, но недалеко, метров на десять. Остановились, наблюдая за Гордеевым. А тот подбежал к лежащему капитану. Схватив того за воротник куртки здоровой рукой, потащил к крыльцу. Уже на ходу заметил, что поступил глупо, велев Анне Андреевне бежать звонить. Во-первых, она ушла, оставив дверь школы открытой настежь. Если бы псы ворвались в здание — в лучшем случае они бы оказались отрезанными друг от друга. В худшем — все было бы кончено за пять минут. Уйти, заперев дверь, она не могла, поскольку Гордеев с капитаном находились на улице. Во-вторых, в милиции все равно никто не снимал трубку. Какой смысл названивать? Но даже если бы в отделениях кто-то был, они что, кинулись бы на выручку? Гордеев в этом сильно сомневался. Этим парням жизнь дорога. А оснащения у них, простите, с гулькин клюв. Не на «Жигулях» же сюда мчаться.

Впрочем, орал он не по разумению, а первое, что приходило на ум.

Собаки выжидали недолго. Они обегали Гордеева, заходя со спины, с боков.

— А ну, пошли вон! — орал тот, время от времени отпуская капитана, чтобы послать новую очередь в темно-синее, наливающееся звездами небо.

Собаки отбегали пугливо, наскакивали снова. Пару раз им даже удалось ухватить капитана за штанины и рукава куртки. Офицер был слишком тяжел для Гордеева, потому и продвижение получалось очень медленным. А если еще учесть, что ему приходилось управляться одной рукой… Словом, боезапас иссяк бы гораздо раньше, нежели Гордееву удалось бы дотащить капитана до крыльца школы.

— Стреляй одиночными, — сказал вдруг тот.

Гордеев от изумления остановился.

— Что?

Тот пошевелился, повернулся на бок. Лежал так секунды две. Затем начал медленно подниматься. Собаки моментально бросились в атаку. Жертва, стоящая на ногах, способна обороняться. Гордеев еще раз выстрелил в воздух. Капитан взял у него автомат, перебросил рычажок предохранителя в положение одиночного огня, поднял автомат к плечу, выстрелил, повернулся, выстрелил в свору, подбирающуюся со спины.

Пара псов, скуля, забилась на асфальте. Один, подвывая и припадая на задние лапы, отбежал в темноту. Остальные откатились на безопасное расстояние.

— Отходи, — сказал капитан.

Гордеев поспешил к школе. Капитан отступал за ним, внимательно поглядывая по сторонам, стреляя по мелькавшим в свете окон быстрым теням.

Ввалившись в школу, они захлопнули дверь. Гордеев накинул запор, и вовремя. С той стороны в створку ударилось тяжелое тело.

— Ничего, — сказал капитан, сдирая куртку и стаскивая поддетый под нее бронежилет. Поморщился, показал Гордееву две расплющенные о сталь горошины. — Во! А ведь надевать не хотел. Еле уговорили. Вернусь, расцелую нашего прапора-хозяйственника.

— Если, — вздохнув, поправил негромко Гордеев.

— Чего «если»?

— «Если вернусь».

— Да ладно, не паникерствуй, — бодро ответил капитан. — Все будет нормально. Это ж не хухры-мухры, целый БТР пропал. Рано или поздно нас хватятся. — Гордеев невесело усмехнулся. — Сейчас отыщем, где тут медпункт, зафиксируем тебе плечо, и вообще все пойдет как по маслу.

Что-то грохнуло о зарешеченное окно. Загудела решетка. Капитан обернулся.

— Это еще что за… — пробормотал он.

— Они пробуют на прочность решетки, — пояснил Гордеев.

— Ничего себе, — изумленно сказал капитан. — Но решетки-то они не выбьют?

— Решетки — нет, — ответил Гордеев.

— Ну и ладушки, — кивнул капитан. — В таких школах на первых этажах все окна зарешечены. У меня дочка в такой учится.

— Во-первых, в пристройке окна зарешечены только в физкультурном зале и столовой.

Капитан подумал.

— Точно. Но там окна высокие. Да и проникнуть через них можно только в кабинеты, а они наверняка заперты. Так что с этой стороны опасность нам не грозит. Можем спать спокойно.

— Во-вторых, — продолжил терпеливо Гордеев, — как быть с переходом?

Капитан оглянулся. Фактически переход представлял собой одно большое окно. В огромных, от пола до потолка, стальных рамах крепились внушительные стекла. И, разумеется, никаких решеток на них не было. Очевидно, администрация школы полагала, что здание стало бы слишком похоже на спецучреждение для малолетних преступников.

— Думаешь, у них хватит ума?

Загудела от удара вторая решетка. Гордеев указал на окно.

— Это только вопрос времени. Так что лучше отправить детей наверх.

— Нет, — капитан покачал головой. — Если уж они додумались окна выбивать, то, боюсь, придумают и как двери вынести. — Он подошел к окну, осмотрел двор. — Скажи мне, друг, ты в собаках разбираешься?

— Немного, — ответил Гордеев.

— Тогда скажи мне, чего эти твари никогда не умели, не умеют и чему никогда не научатся?