— К тому времени войско будет слишком далеко, — махнул рукой Сид. — Не станут они поворачивать.

— Но могут вызвать из Андастана новых некромантов.

Не одного, а десяток, к примеру. Или сто, — возразила Вирена. — Тогда мы захлебнемся в крови.

— Мы уйдем, — сказал Сид. — Дальше, в край Водопадов.

— Так уходи, что тебе мешает?

— Я хочу освободить и увести всех жителей. Для этого мне нужно уничтожить некроманта и зомби.

— У нас дети. Я не могу рисковать ими.

— Оставь их здесь под присмотром нескольких человек. Остальные пусть идут с нами.

— Не могу, — твердо произнесла женщина, указав в угол пещеры, где на охапке соломы сидела маленькая сухонькая старушка. Перебирая какое-то тряпье, она что-то тихо бормотала себе под нос. — Моя бабушка, — пояснила Вирена. — Она совсем стара и не выдержит долгого перехода. Я ее не оставлю. Больше у меня никого нет…

— Муж? — тихо спросил Сид.

— И сын. Мать с отцом, брат… все…

— Неужто не хочется отомстить?

Прежде чем ответить, Вирена откашлялась, будто стараясь избавиться от кома в горле. Когда заговорила, в ее голосе звучала лютая ненависть:

— Хочется. Но я не могу рисковать людьми.

— Я тоже потерял всю семью. У меня осталась только мать. И сейчас она там, в Подпалине. Больная, безумная. Ее охраняют зомби. И еще я видел там детей. Они живут как звери, Вирена. Их превратили в зверей. И я должен их спасти.

— Но ты ничего не сможешь сделать! — выкрикнула жен-щина. — Разве ты не видел, что они творили там, на Лозинке? Это некроманты, нам с ними не справиться…

— Справиться можно с каждым, — раздался вдруг из угла слабый дребезжащий голос. — Ветер труху гонит, смертного к земле клонит. Бельма на глазу, сухотка в костях, раб лужий, рассыпься в прах…

Сид обернулся. Старуха, вдруг заинтересовавшаяся разговором, с трудом поднялась с постели и, продолжая бор-мотать, проковыляла к внучке.

— Ложись, бабушка, — ласково попросила Вирена. И, обращаясь к собеседникам, проговорила: — Она когда-то была сильной ведьмой. А сейчас совсем плоха стала. Заговаривается…

— Заговаривается старая Гельма, — послушно подтвердила старуха и вдруг, откинув с лица седые патлы, посмотрела Сиду прямо в глаза.

Воин поразился молодому блеску и живости ее взгляда. Неожиданно колдунья подмигнула ему, и в ее зрачках вспыхнули странные красные искорки.

— А ты правду говоришь, внучок. И впрямь душой болеешь за людей. Только она у тебя ненавистью отравлена, душа-то. Бедный ты парнишка, сколько натерпелся. И сколько тебе еще терпеть…

— Бабушка…

— Молчи, внучка! Мала еще со старой Гельмой спорить. А тебе скажу, парень: извести каждого можно.

— Наши маги не сумели, — вздохнул Сид.

— Маги ваши — название одно, — фыркнула старуха. — Что они знают, городские? Все по книжкам, все по науке… а мы к земле ближе, из нее силу и черпаем. Древняя это сила, как сама земля. И копится, и передается от матери к дочери. Наше деревенское колдовство — оно незаметное, ан сильное. Да вот беда: пожгли храмовники всех ведьм-то. А зря — было чему у них поучиться.

— Так как же можно извести некроманта? — Воин попытался мягко вернуть Гельму к предмету разговора.

— Да не только некроманта, внучок. Любого мага, да хоть демона самого. Заговоренной стрелой.

Сид ощутил разочарование: слабая надежда увяла, не успев проклюнуться в его душе. Старуха действительно была не в своем уме. Или просто не понимала, кто такие некроманты. Заговоренные стрелы и болты имелись на вооружении в армии. Но годились они разве что против зомби. Некроманты легко отражали их с помощью магических щитов.

— Не веришь… — проскрипела старуха. — Ну да Луг с тобой. Ваши маги не умеют оружие заговаривать. Только у меня это знание и осталось. Заговор — его растить надо, много дней. Кровью питать… на сырую землю, кровь, пади, живой силой мертвую кость напои…

Гельма снова принялась нашептывать бессмыслицу. Вирена почтительно взяла бабушку под локоть и повела к лежанке. Вернувшись, проговорила:

— Она больна и заслужила хотя бы спокойствие. Мы никуда не идем.

— Тогда дай мне людей.

Вирена покачала головой:

— Они не пойдут без меня.

— Что ж. Прячьтесь в своих норах, как черви. Ждите, когда вас по одному выкурят отсюда. А я все же пойду и убью некроманта, — упрямо проговорил Сид, вставая.

Уходя, он поймал взгляд Вирены — отчаянный, злобный и одновременно полный какой-то безысходной тоски.

Они сумели пробраться обратно, в Мертвый орешник.

— Уймись, парень, — говорил по дороге Филин. — Всяк прыгунок знай свой уголок. Кто он и кто ты?

В ответ Сид только крепче стискивал зубы, повторяя про себя как клятву: "Я все равно убью его".

Но пообещать гораздо проще, чем потом свое обещание выполнить. Он и сам понимал, что у него нет ни людей, ни сколько-нибудь серьезного плана. И воин взялся за дело: в поисках выживших и спасшихся он методично обходил все знакомые с детства укромные места и тайники в окрестностях. И его упорство было вознаграждено. В гроте Тарантуса прятались две молодые пары, в Тролльем болотце скрывались три семьи, а на Русалочьем острове, что посреди Лозинки, обнаружилось целое селение — сорок человек. Всех их Сид уговорил перебраться в лес. На переселение ушли недели — перебирались маленькими группками, прячась от отрядов зомби. В этих караулах было не более пяти мертвяков, и мужчины, пожалуй, могли бы перебить такой отряд. Но гибель тварей насторожила бы наместника. Сид не хотел рисковать раньше времени.

Прошел месяц. Лагерь в Мертвом орешнике разросся до размеров небольшой деревеньки, а воин, в котором люди признали вождя, собрал отряд из двадцати человек. Среди них был даже один молодой маг. Но придумать, как справиться с некромантом, Сиду так и не удалось. Отчаявшись, он уже склонялся к мысли отправиться в Саан в одиночку и пробраться в дом к колдуну, когда тот спит.

Однажды днем воин сидел на берегу озера, обдумывая эту сумасшедшую идею, снова и снова убеждаясь, что она неосуществима. В душе кипела злоба, не находившая выхо-да. От нее хотелось утопиться. За спиной хрустнула под чьей-то ногой ветка. Воин резко обернулся и увидел подхо-дящего Филина.

— Слышь, Сид, к нам гости, — произнес мельник. — Часовые привели.

В лагере ему навстречу шагнула высокая черноволосая женщина.

— Я пришла, — просто сказала Вирена, — и привела пятнадцать воинов.

— А как же Гельма? — удивился парень.

Черные глаза женщины заблестели, и в зрачках появились красные искорки:

— Она умерла.

— Мне жаль ее, да возродится она в счастливое время…