— Не жалей, — оборвала Вирена. — Бабушка знала, на что идет. И умерла ради вот этого.

Сбросив с плеча колчан, женщина очень осторожно достала из него что-то длинное, бережно завернутое в чистую тряпицу, развернула и протянула воину.

Три дня спустя отряд из тридцати человек вышел из Мертвого орешника и отправился к Саану. Шли открыто, не таясь, по дороге уничтожая патрули. На третий день дорогу перегородили зомби. Их было около сотни. Позади войска на вороном коне ехал молодой некромант. Расчет Сида оправдался: наместник, удивленный столь наглым вторжением, решил сам взглянуть на безумцев, бросивших ему вызов.

Повинуясь приказу хозяина, нежить остановилась, давая андастанцу возможность рассмотреть людей. На губах некроманта появилась презрительная усмешка: три десятка крестьян не могли стать серьезными противниками его во-инам. Он молча взмахнул рукой, и твари бросились вперед. Взяв в кольцо Вирену, отряд принял бой.

Даже опытным воинам было бы непросто выдержать такой натиск. А под началом Сида были обычные селяне, вооруженные кто старым мечом, кто топором, а кто и обычными вилами. Люди дрались ожесточенно, заменяя недоста-ток умения ненавистью и жаждой мести. Но первые же минуты боя стоили жизни троим. Только бы успела, — молился Сид, отражая сыпавшиеся на него удары, — Луг, прошу тебя, сделай так, чтобы она успела…"

В это время Вирена без лишней торопливости, но ловко натянула тетиву, достала из колчана единственную стрелу — с древком из непонятного дерева, внутри которого как будто пульсировала и переливалась темно-красная жидкость. Стрела, выращенная из мертвой кости, добытой на кладбище и напоенной кровью ведьмы. Старая Гельма не меньше внучки или Сида мечтала отомстить некромантам за гибель близких и поругание родного края. И прибегла к древнему, запретному колдовству. Для завершения заговора колдунья должна была принести себя в жертву. Только в обмен на ее жизнь стрела могла стать непобедимой. Передав свою силу внучке, старуха пронзила себе сердце кинжалом. Теперь Вирена готова была на все, лишь бы смерть Гельмы не осталась напрасной.

Наложив стрелу, она вскинула лук и прицелилась — не зря в детстве училась стрелять вместе с братом. Вот и пригодилась наука… Некромант, сидевший верхом на коне, трудная мишень — был риск попасть в скакуна. Вокруг кипел бой, падали ее друзья. Но Вирена продолжала целиться и ждать. У нее имелся только один шанс.

Андастанец заметил женщину с луком и откровенно рассмеялся, закрываясь магическим щитом. В это мгновение конь немного наклонил красивую гордую голову, и Вирена отпустила тетиву. Некромант слишком поздно ощутил древнюю волшбу и понял, что к нему летит его смерть. Глухо вскрикнув, он попытался сотворить еще какие-то чары, но не успел: багровая стрела, без труда пробив защиту, вонзилась ему точно в горло…

С гибелью хозяина поведение зомби изменилось. Одни остановились, тупо уставившись на свои мечи, словно не понимали, что с ними делать. Другие, побросав оружие, куда-то поплелись. Третьи почему-то упали и обрели настоящую смерть. Отряд без труда расправился с тварями. Это уже был не бой, а избиение, и Сид, рубя им головы, не мог отделаться от чувства омерзения. Уничтожив мертвяков, люди двинулись дальше, в Саан. Его зачистка заняла целые сутки, и после нее долго еще пылали погребальные костры. Отряд двинулся дальше, освобождая города, городки и деревни, уничтожая зомби.

Султан Ирияс слишком надеялся на непобедимость своих шеймидов. А может быть, недооценивал храбрость галатцев. Наступил день, которого так ждал Сид. Солнечный край был освобожден. Только вот большинство его жителей так и не осознало счастья свободы. Они не понимали, что происходит вокруг, не радовались и не грустили. Они были равнодушны, как стадо овец. И как стадо, воины повели их в край Водопадов, в безопасные места. Теперь перед Сидом стояла новая цель — найти магов, которые сумеют снять с его матери и остальных несчастных андастанскую волшбу.

Все люди покидали родную провинцию, чтобы обязательно когда-нибудь вернуться. Прийти, когда родная земля будет в безопасности. Вернуться в свой край виноградников, солнца и тепла.

* * *

— Друг мой, друг мой… — звал меня большой лохматый черный кот с желтыми глазами.

— Это вы, лорд Феррли? Правда, вы? — Счастью моему не было предела.

— Да, дорогой герцог, — промурлыкал кот и вдруг заорал во все горло: — Вставай, лейтенант!!!

"Да задери Хайнира этого неугомонного гнома!" — до-садливо подумал я, выныривая из чудесного сна. Окончательно проснувшись, сообразил: позвольте, какой такой гном? Он же месяц назад ушел в Золотую цепь. Или, может быть, и он мне приснился?

— Хватит ночевать, лейтенант! — вопили с улицы. — Вставай!

Я выглянул в окно: на ратушной площади стоял мастер Триммлер собственной персоной. На плече гнома поблескивал неизменный топор, у ног притулился большой бочонок.

— Здоров, лейтенант! — прогремел сын гор. — А я тебе Глубинной радости в подарок принес!

Позже, сидя в моей комнате и прихлебывая из большой кружки любимый напиток, мастер Триммлер рассказывал:

— А я ведь в Гольтенвейер за подмогой ходил. С бумагой от императрицы.

— Привел?

— Тыща воинов, как один гном! Отборный полк чеканщиков.

— Но как вы умудрились пробраться через Аллирил?

— А мы и не пробирались. — Мастер Триммлер довольно ухмыльнулся в зеленую бороду, глотнул Глубинной радости и сообщил: — Через подземный ход прошли. Ты что ж думаешь, лейтенант, нам много радости было белоглазым пошлину платить за проезд через этот ихний лес? Конечно, о покойниках или хорошо, или никак, но скаредные они были существа, скажу я тебе!

Услышав такое заявление от представителя самого скупого народа Аматы, я от смеха едва не поперхнулся забористым напитком. Слава Лугу, сын гор не обратил на это никакого внимания. Иначе обиделся бы.

— Плату за проезд ломили безлужно и каждый год повысить норовили. Вот мы и принялись рыть подземный ход под Аллирилом. В аккурат от Гольтенвейер до Лесного края.

Мысленно прикинув расстояние, я присвистнул:

— И сколько ж лет рыли?

— Двести пятьдесят, — невозмутимо ответил гном. — В позапрошлом году закончили. То есть черновую работу, конечно. Там кое-где своды надо лучше укрепить, воду откачать. Да и отделочных работ еще лет на триста. Но ходить можно.

Представив себе путь, который мастер Триммлер в одиночку проделал под землей, я встал и торжественно пожал ему руку. Героизм сына гор вызвал у меня искреннее восхи-щение и даже восторг. А может, это Глубинная радость начинала действовать…

— Спасибо тебе, дружище! Вы — удивительный, благородный народ!

— Да не за что, — простодушно ответствовал гном. — Императрица обещала нам за помощь столетнее освобождение от пошлин и налогов на торговлю.

Подгорное племя всегда отличалось редкостной практичностью…