Через два дня прилетела другая почтовая птица. На этот раз послание было написано не на пергаменте с гербом Магистра Совета, а на грязном клочке коричневой бумаги.

«Таллия!

Мои наихудшие опасения оправдались. Меня свергли. Они пришли ночью. Несколько моих верных слуг погибло, но я был готов к такому повороту событий и сумел скрыться по тайному ходу. Думаю, меня бы тоже убили, но я пробрался на укрепленную виллу, и какое-то время мне ничто не угрожает.

Искать Карану теперь не имеет смысла. Возвращайся в Туркад, но потихоньку. Я постараюсь сохранить своих людей, но без средств, имевшихся в распоряжении Магистра Совета, это будет нелегко. Мы должны принять меры к тому, чтобы оно не попало в чужие руки.

Армия Иггура перешла в наступление.

Не посылай мне больше птиц.

М.»

Таллия показала письмо Шанду.

— Ты поедешь? — спросил он.

— Да, даже по глубокому снегу. Я нужна ему сейчас. Ничего удивительного в произошедшем нет: сколько я его помню, он всегда боялся, что его свергнут, и опасался Иггура. Но меня тревожит то, что эти события совпали с охотой на Зеркало.

— Это тревожит даже меня здесь, в Туллине, — сказал Шанд. — Хоть я и поклялся больше не вмешиваться в дела Сантенара, теперь я не могу оставаться в стороне. И почему я не помог Лиану, когда он меня просил!.. Впрочем, что сейчас об этом вспоминать! Я тоже отправлюсь в Туркад, но позднее. До этого мне нужно закончить тут кое-какие дела.

На следующее утро Карана проснулась на рассвете, приготовила поднос с завтраком, отнесла его в комнату Лиана и начала трясти за плечо спавшего молодого человека.

— Что случилось? — застонал Лиан, приоткрыв слипавшиеся глаза. — Пожар?

— Просыпайся, сурок!

Лиан протер глаза и с трудом сел на постели.

— Что-то случилось?

— Пора завтракать! — ответила Карана, поставив перед ним поднос, полный еды.

Лиан удивленно смотрел на нее. Его голова гудела от вчерашнего вина.

— Я иду к Раэлю. Пойдешь со мной?

— Я бы поспал еще часиков десять, — ответил Лиан недовольным голосом.

Карана провела рукой по его волосам и выпорхнула из комнаты. Лиан взялся было за поднос с завтраком, но стоило двери захлопнуться за Караной, как он поставил его на пол и через мгновение уже крепко спал.

Раэль завтракал в одиночестве, когда в дверях появилась Карана. Он поднялся ей навстречу, обнял ее и спросил:

— Позавтракаешь со мной? Я только что встал.

— Спасибо, я уже завтракала. Но не откажусь от чая, если у тебя есть мой любимый.

Карана взяла подушку и села к столу напротив Раэля, протянув ему чашку с позвякивавшими кусочками льда, куда тот налил ей холодного имбирного чая.

— Я так рада, что снова в Шазмаке! И очень рада видеть тебя!

— Я очень скучал по тебе, — сказал Раэль. — Мне стало не хватать тебя сразу же, как уехал отсюда. Весь год в Стае-соре я ужасно страдал, а когда вернулся, тебя уже и след простыл.

— После твоего отъезда моя жизнь в Шазмаке превратилась в сплошной кошмар, — сказала Карана. — Ко мне стал приставать Эммант, это отвратительное, развратное животное! Он просто не давал мне прохода! — Она содрогнулась, вспомнив, как все было. — Вот я и постаралась исчезнуть бесследно. Боялась, что он будет меня преследовать. Я целых четыре года скиталась по Сантенару… А почему ты уехал?

— Меня отослал Тензор.

Услышав это имя, Карана вздрогнула.

— Тензор!.. Он здесь?

— А что? — удивленно спросил Раэль. — Нет, его нету. Несколько месяцев назад он отправился на восток и вернется только через год.

Карана облегченно вздохнула.

— Когда ты уехал, мне было очень плохо, — сказала она. — А я-то думала, что мы… Что мы можем…

— Я тоже так думал, — сказал Раэль, глядя на девушку большими печальными глазами. — Когда я вернулся, был готов сделать тебе предложение, и если бы ты согласилась, то я порвал бы со своим народом и отправился с тобой в изгнание. Но теперь это невозможно.

— Я думала, что нравлюсь Малиене, — прошептала Карана, глядя Раэлю прямо в глаза.

— Моя мать действительно хорошо к тебе относится, но Тензор категорически против.

— А что он имеет против меня?

— Все дело в крови, текущей у тебя в жилах, и в том, какими бывают последствия смешанного брака.

— Но такие браки случались и раньше!..

— Знаю. Я сам говорил об этом Тензору, но он непреклонен. Он считает, что у тебя тяжелая наследственность, но ни за что не хочет объяснить, в чем, собственно, она проявляется.

Карана заметно приуныла.

— Может, он и прав. В моем роду всегда были безумцы. Вот уже пятьсот лет считается, что все Ферны или гении, или сумасшедшие.

— Ты же знаешь, аркимы сочувственно относятся к безумию, потому что оно сопутствует гениальности. Видимо, он скрывает что-то другое.

— Да, но ты мог бы его не послушаться.

— Мог бы. Семь лет тому назад, — ответил Раэль. — Карана, дело в том, что я… — Он замолчал, потом заговорил вновь: — Мне очень жаль, но теперь это невозможно.

Карана в полном молчании пила чай, глядя на давившегося едой Раэля. Наконец он отставил недоеденный завтрак в сторону с таким выражение лица, словно тот был полит желчью.

— Что ж, все верно: что ушло, того не вернуть, — сказала Карана печально. — С тех пор я тоже изменилась… Наверное, что ни делается, все к лучшему.

— Наверное, — согласился Раэль, всем своим видом показывая, что тема закрыта. — Да, ты, вероятно, многое повидала. Откуда ты пришла теперь?

— Из Туллина.

— А почему ты выбрала эту ужасную тропу? Или это секрет?

— Я… я не хочу обманывать тебя, Раэль. Я попала в очень нехорошую историю. Мне пришлось воспользоваться своими способностями, чтобы помочь кое-кому пробраться в Фиц Горго и похитить у Иггура одну вещь. Мою спутницу схватили, и теперь я без нее заканчиваю начатое дело. Последние два месяца меня все время преследовали.

Карана никогда еще не видела на лице у Раэля такого удивления.

— Воистину ты уже не та девочка, какую я когда-то знал! А что вы похитили?

— Я поклялась не говорить об этом.

— Не говори, раз поклялась! Что нам за дело до возни людей на Сантенаре! Но расскажи мне о своих приключениях хотя бы то, что можешь!

За рассказом Караны утро пролетело незаметно. Несколько раз девушка чуть не проболталась, с трудом борясь с почти непреодолимым желанием избавиться от тяготившего ее бремени, достать Зеркало и отдать его Раэлю, но воспоминания о холодном начале их беседы помогли ей сдержаться. Когда Карана закончила, был уже полдень.