А вот второй… Раньше не встречались. Это точно. Но почему этот круглолицый, с холодными светло-голубыми глазами бригадный генерал авиации кажется таким знакомым? Удивительно. Лицо изрезано морщинами, в густой темно-рыжей шевелюре поблескивает седина, выглядит генерал старше своих лет. А ведь ему не больше сорока пяти. Так кажется.

— Вы ведь подводник, — не отставал Харламов, — должны понимать, что подлодка — это не только наступательное, но и оборонительное оружие.

— Что это за авиатор? — процедил сквозь зубы Виктор Котлов.

— Который?

— Похож на каперанга Махнова. — Одно произнесенное слово, и Виктор Николаевич вспомнил.

Полузабытое предсказание далекой юности, слова бабки Алевтины: «Опасайся, Витька, рыжего круглолицего человека. Из-за него сгинешь в пучине, и могилки не останется». Виктор Николаевич озадаченно потер переносицу. Прошлое Виктора Котлова было богато на опасности. Он неоднократно ходил по черте, а порой и за чертой. Взять хотя бы тот проклятый поход в Северное море. Они тогда чудом вернулись в порт почти без повреждений и с минимальными потерями. Многим повезло куда меньше.

Во время переговоров вице-адмирал и виду не подал, что лицо бригадного генерала Стоуна напомнило ему о давно забытых и явно не сбывшихся предсказаниях старой ведуньи. В таких вещах можно признаваться только старым добрым друзьям, настоящим друзьям.

Американцы сегодня острых вопросов не поднимали, на обвинения в экспансии отвечали вяло. Было видно, люди поняли, что толку от этих переговоров нет и быть не может. Эммануил Махнов украдкой шепнул Котлову, что, дескать, наши «друзья» тоже получили рекомендации не усердствовать.

— Согласен. Они не такие дураки, как пишут о них в «Красной звезде».

Младший флагман Атлантического флота больше не говорил ни с кем, лишь вслушивался в разговоры. Интересное это дело. Сторонний наблюдатель зачастую замечает больше, чем непосредственные участники беседы. Его кругозор не ограничен орудийной амбразурой собственной позиции. В последние годы Виктор Котлов учился пользоваться преимуществами такого наблюдения, при необходимости отстраняясь от обсуждения, с тем чтобы изучить противника, сделать выводы и нанести свой собственный, точно выверенный удар. Или не наносить, если так будет разумнее.

Выводы о результатах переговоров можно было сделать еще до их начала. Достаточно посмотреть на участников, и все становится ясно. От английской стороны присутствовали второстепенные, не принимающие решения чиновники в погонах и клерки из МИДа. А раз уж нет генерала Каннингхема и как минимум министра иностранных дел, то и английской делегации по большому счету нет.

Американцы прибыли в полном составе. Настроение у них курортное. Вчера заокеанские «друзья» выглядели куда энергичнее, всеми силами показывали, что не уступят и пяди английской земли. Земли, на которую у них нет никаких прав, к слову сказать. Махнов прав, американцы не ждут от разговора ничего хорошего. Знают, что все кончится ничем.

Вялые споры между тем утихают. Первым нарушает церемониал каперанг Махнов, поднимается из-за стола и подходит к своему американскому коллеге. Оба комиссара о чем-то шепчутся, затем перебираются за журнальный столик у бутафорского камина и продолжают обсуждение один на один. Следом за ними и другие участники разбредаются по залу. Один из чиновников английского МИДа, просидевший всю встречу с каменным выражением лица, изумленно косится на своих земляков. Секундное замешательство, затем лицо англичанина превращается в непроницаемую маску. Разговаривать с чиновником никто не желает, и он тоже не стремится завязать разговор, так и просидел всю встречу за столом, словно истукан с острова Пасхи.

К Виктору Котлову подошел тот самый рыжий бригадный генерал.

— Разрешите? — Американец взялся за спинку стула.

— Пожалуйста. Хотите поговорить о морской авиации?

— Чарльз Стоун, — генерал протянул руку.

— Виктор Котлов.

— Я много о вас слышал. — Чарльз не знал, с чего начать. Ему хотелось порасспросить русского об аргентинском конфликте, старой истории с маневрами флотов у берегов южноамериканской страны. Хотелось напомнить о тех, кто шел под прицелом русских орудий. И в то же время Чарльз прекрасно знал: что именно ему скажут в ответ. Русские тоже выполняли приказ. Они, как и мы, защищали свои интересы.

— Вы не похожи на американца.

— Коренной англичанин. Эмигрировал в декабре 40-го.

— Понимаю. 11-я группа?

— Нет. Из одиннадцатой никто не выжил. Я дрался в десятой.

Вот так и завязался разговор. Спокойно, без взаимных обвинений и упреков два ветерана беседовали о делах давно минувших дней. Незаметно перешли на события Тихоокеанской. Виктор Котлов с жадностью выпытывал из летчика подробности этой дикой бойни, изредка задавал уточняющие вопросы, интересовался бытовыми подробностями жизни на островных аэродромах. Чарльзу, в свою очередь, было приятно поговорить с человеком, которому ты ничего не должен и который тебе тоже ничего не должен. Равный с равным. Два совершенно разных и в то же время неуловимо похожих человека.

Оба понимали: произойди встреча в других обстоятельствах, на несколько лет раньше или позже, и оба не стали бы долго думать, перед тем как нажать на гашетку. Осознание сего простого факта добавляло разговору искренности. Два волка встретились на границе своих владений и повели неторопливый разговор «за жизнь», вспоминая минувшие дни и сражения, в которых они проливали кровь.

— Виктор, — оба незаметно перешли на «ты», — мы спорим о Великобритании. Делим эту страну и не можем понять простую вещь: ни американцам, ни русским не удержать Британию.

— Мы спорим? Мы все давно проиграли этот спор, — неожиданно легко согласился Котлов.

— Согласен, — прозвучал за его спиной голос Эммануила Махнова.

— И вы? — удивился Стоун. — Я правильно понимаю: ваша делегация получила приказ сворачивать переговоры?

— Приказа нет. И от этих переговоров ничего не зависит, — рассмеялся Виктор Николаевич. — Мы все проиграли еще до начала переговоров. Проиграл СССР. Проиграли США. Проиграла Британия.

— Я имел в виду бессмысленность этих переговоров, — осторожно добавил каперанг Махнов.

— Спешка. Попытки обойти соперника на повороте. Форсированные ходы. Ваш МИД искусно разыграл ирландскую карту, — вмешался Роберт Шойман. — Не могу не оценить таланты мистера Громыко. После размещения вашей авиации в Ирландии любые разговоры о британских базах не имеют смысла.

— Не поняли.

Виктор Котлов откинулся на спинку стула и задумчиво изучал лица глядящих на него Махнова и американцев. Все трое пока ничего не сообразили, опыта не хватает, умения мыслить масштабами если не флота, так минимум океанского театра. А ведь это просто. Котлов раздумывал: стоит ли выкладывать при американцах свои соображения? Или лучше обойтись намеками?