– Не шарахнет, – успокаивает Игорь. – Гарантирую.

* * *

Игорь недооценил способности острожного Павла Сергеевича. Через две недели Шабалин носился по Универсуму как заправский геймер, даже не без некоторой лихости. Он начал получать откровенное удовольствие от умения мчаться торпедой по каналам, взмывать в пространство над субстратом, мгновенно ориентироваться на карте и находить нужные узлы. Сервера вскрывал пока плохо, оставлял следы, многому еще предстояло научиться. Зато ловушки уничтожал быстро и сноровисто – в основном, как ни странно, при помощи кривошеих куриц, раскрашенных в клетку.

На удовольствии и поймал его Игорь.

Шабалин только что справился со свежей, лишь вчера изобретенной ловушкой – сложной, представлявшей собой целый туннель, напичканный циркулярными пилами, плитами, уезжающими из-под ног и падающими на голову, плазменными шарами и прочими гадостями. Шабалин превзошел самого себя. Он создавал кур размером с носорога и таранил ими ряды колючей проволоки, куры его плевались струями жидкого азота и огненными болидами, носились в воздухе как реактивные истребители… Павел Сергеевич шел позади своего пернатого войска – гордый и непобедимый куровод-селекционер. Скалы содрогались под его ногами.

Все правильно, так и должно быть, думал Игорь, одобрительно покачивая головой. Куры – универсальное оружие Шабалина. Он нашел свой стереотип ритуала, дальше идут лишь его модификации. Если у него так хорошо получаются цыпы, пусть будут они.

И все же Шабалин прокололся сегодня. Один раз. Всего лишь один, но и его было достаточно, чтобы заработать ожог третьей-четвертой степени. Игорь спас его. Снова спас.

Шабалин едва не провалился в колодец, заполненный азотной кислотой. Крышка колодца не реагировала ни на что, кроме человека. Куры были здесь бесполезны. Это место нужно было просто перепрыгнуть.

Когда Шабалин уже почти наступил на люк, Игорь бешено заорал: "Стой!" Шабалин остановился. "Теперь прыгай вперед!" Прыгнул. Как просто спасти человека…

Шабалин уже стащил с головы шлем, улыбался счастливо, эйфорично. Лицо его блестело от пота.

– С вас причитается, Павел Сергеич, – сказал Игорь. – Я регулярно спасаю вашу драгоценную жизнь, а вы даже вульгарный пузырь мне никак не выставите. Западло получается.

Фриц с Жорой деликатно хрюкнули. Сами они, хоть и отпускали изредка острые словечки, откровенной фамильярности с Шабалиным себе не позволяли. А Гоше что – он же отморозок…

– Пузырь? – Шабалин смутился. – Что вы имеете в виду?

– Как что, водку! Кому, как не вам, это знать. С вас пузырь водки, Пал Сергеич. В смысле – поллитра. Раздавим ее вместе с вами, на двоих. Этих, – Игорь махнул рукой в сторону Фрица и Жоры, – с собой не возьмем. Молодые еще.

Молодые снова хрюкнули.

Намек совершенно очевидный, в некоторой мере даже грязный. Пинок в больное место.

Алкоголиком Шабалин, пожалуй, все же не был. Не срывался в многонедельные запои. Но вот бытовым пьяницей был точно. Уже несколько месяцев он не пил, держался героически, даже пива себе не позволял. И все-таки хотелось ему выпить, сильно хотелось.

– Перестаньте, Игорь! – сказал Павел Сергеевич, строго сдвинув брови. – Вы прекрасно знаете, какой режим у нас на базе. Пиво вам разрешено. Вот и пейте свое пиво.

– Пиво – это фигня, – заявил Гоша. – Не хочется мне его, надоело. Согласен на бутылку портвейна, даже самого дешевого. А то не будет вам счастья.

– Какое еще счастье? – Шабалин, изрядно суеверный, несмотря на образованность, забеспокоился. – Послушайте, Маслов, специалист вы грамотный, но вот ваш невоздержанный язык…

– Объясняю, – перебил его Маслов. – Мы ведь в России живем, правильно? У нас каждое удачное дело принято спрыскивать, так ведь? Это не я придумал – это так оно и есть. Не обмоешь дело – развалится оно к чертовой матери. Пока у нас получается все хорошо, но я чувствую, что мы уже на грани – по причине необмытости. Я еле успел сегодня, Пал Сергеич. Опоздал бы на секунду – и растворились бы вы в кислоте, как медный пятак. Так дальше не пойдет – честно предупреждаю. Придется проставляться, Пал Сергеич. Выхода нет.

– Ладно, – сдался натиску Шабалин. – Запугали вы меня, Игорь. Сделаем так. Вечером, после работы, принесу вам бутылку шампанского. Обмоете. Без меня. Мне нельзя.

– Сейчас, – неумолимо сказал Гоша. – Только сейчас. В интересах дела.

– Вечером.

– Согласен на пиво! – сдался вдруг Игорь. – Только сейчас – хоть по бутылочке. Непременно сейчас. И чтоб холодное. Иначе счастья не будет – жопой чувствую. Это тоже ритуал – поймите, вы, Павел Сергеич. Ритуал не менее важный, чем то, что вы проделываете в Универсуме. Все в этом мире взаимосвязано.

– Вот так вечно вы, Маслов, – недовольно сказал Шабалин. – Артачитесь, извините, как ишак, а потом даете обратный ход. На пиво, видите ли, они согласны. Ладно, пиво разрешаю, но только по одному стакану. Жора, сходите за пивом – оно в третьей лаборатории, в холодильнике.

– А закусь? – взвился Гоша, словно вспомнив вдруг нечто очень важное. – Без закуски, опять же, счастье неполное.

– И чего же вы хотите? – язвительно поинтересовался Шабалин. – Крабов? Лобстеров-с? Или просто воблы? Предупреждаю – ничего такого у меня нет.

– Шпротов хочу, – сказал Гоша. – Просто шпротов. Люблю их жутко. Соскучился по ним страшно, а у вас почему-то их не дают. Банку шпротов – целую банку мне, для личного потребления. В качестве премии – я заслужил. Возможно такое?

– Возможно. Жора, подождите. Вот вам записочка, отдадите ее охраннику. Он принесет шпротов.

– И я шпрот хочу, – заныл Жора. – А этот ведь все сам сожрет, не поделится. И вина хорошего, грузинского…

– Шпрот там написано две банки, – прервал его Шабалин. – Хватит вам. А без вина обойдетесь. Идите. И прошу вас – побыстрее.

– Черного хлеба прихвати! – крикнул Фриц.

* * *

Вот оно, зацепило. Гоша отчаянно придавливал, топил сокровенные мысли, не давал им вылезти в верхний слой, чтоб не подслушал Шабалин. Шпроты. Ради них и устраивался весь этот спектакль.

Можно было попробовать попросить в качестве премии шоколадку. Нет… Нельзя просить шоколад, Шабалин просек бы фишку моментально. Он знал, что шоколад обнаружили в холодильнике гошиной квартиры в огромном количестве. Все обломилось бы сразу же.

Существовал еще один продукт, стимулирующий креаторскую силу почти так же мощно, как шоколад. Продукт, найденный Игорем экспериментально, путем долгих опытов по поеданию разнообразной жратвы.

Шпроты!

Гоша обливался слюной. Хочу шпрот, хочу шпрот, хочу шпрот, думал он громко, чтобы Шабалин ясно слышал его мысли. Хочу вкусненьких шпрот! С черненьким хлебушком!

Долго думать, впрочем, не пришлось. Жора слетал туда-сюда молнией – видать, его сильно воодушевила идея попить холодного пивка в разгар рабочего дня. И вот уже сидят они за столом, потягивают холодного "Бочкарева" и закусывают жирными золотистыми рыбками.