Все, кроме Наумовича, рассмеялись; он посмотрел на молодого человека с нескрываемым осуждением.

— Не нахожу в этом ничего смешного, — буркнул он и вышел.

Никодим удивленно посмотрел ему вслед.

— Что это с ним сегодня?

— Наверное, пропустил лишний стакан, — сказал Лаза.

— Или для разнообразия почти трезвый, — заметил Никола. — Скорее всего, так и есть. Для Мики Наумовича это непривычное состояние.

Два лакея растворили двери королевских покоев. С гофмаршалом Никольевичем во главе в зал вошли король с королевой — Александр в генеральской форме, Драга в платье из белой вуали с кружевной отделкой, шедевром венской фирмы «Дреколл».

— Драга, ты прекрасна, как ангел! — воскликнула Георгина, совершенно забыв о придворном этикете. Она собралась было уже бежать к сестре и обнять ее, но, увидев, что Войка и мадемуазель Константинович склонились в глубоком реверансе, быстро последовала их примеру.

Драга выглядела действительно необыкновенно прелестно, и не только для влюбленных глаз сестры. Она была очень бледна, на лице — ни следа румян, волосы собраны в хвост. Отсутствие румян, свободная прическа и скрытая печаль в глазах сделали ее на несколько лет моложе и придали удивительную красоту.

Сам посол Маринкович, который, как и большинство его современников, не мог понять, отчего она обладала такой властью над королем, почувствовал удивительное влечение к ней, и не столько как подданный, сколько как мужчина.

Он был приглашен на ужин после отказа Далматова. Таким образом сохранялось предполагаемое количество персон за столом — двенадцать.

— Если это должно интересовать Ваши Величества, — закричал Никодим, перекрывая первые такты «Сказок Гофмана», — я умираю от голода.

Александр осуждающе нахмурился. Хотя он и объявил о своем согласии назначить Никодима наследником престола, он терпеть не мог этого молодого человека. В то же время он находил в нем что-то привлекательное, объясняя для себя это сходством с Драгой. Иногда, когда он был пьян, Александр чувствовал мимолетное желание ощутить худое мужское тело Никодима рядом с собой в постели, вместо мягкого как пух тепла, исходящего от Драги. Но такие опасные мысли он старался быстрее прогнать.

Драга была для него воплощением надежности и стабильности. Пока он с ней, никто не может усомниться в его мужских качествах.

Рука об руку с королевой Александр вошел в обеденный зал. Проходя мимо Никодима, Драга ласково провела по его щеке.

— Mon Prince[111], — прошептала она, меланхолично улыбаясь, — прости, но я должна была обсудить с Сашей кое-что важное. Ты обрадуешься, когда узнаешь, это касается нас всех. — Затем, перейдя на легкий шутливый тон, она продолжила: — Сегодня у нас твои любимые блюда: молодые жареные гуси, ранние овощи из Венгрии и шоколадное суфле.

— Гусь будет жесткий, как орел, а суфле опадет и будет походить на блин, — заметил Никодим. — Ни за какие деньги я бы не хотел быть Вашим поваром.

Александр бросил на него мрачный взгляд.

— Может случиться, однажды ты пожалеешь, что не был у нас обыкновенным поваром.

Старший лейтенант Георгий Петрович крепко спал, когда к нему в комнату вошла мать и разбудила, поручив отнести в Конак своей тетке Драге письмо. Несмотря на грипп и температуру, он послушно встал, отыскивая босыми ногами тапочки. Когда он поднялся, у него закружилась голова и он мгновенно вспотел.

— Поторопись, Георгий, речь о жизни и смерти.

Он знал, что мать его склонна все драматизировать и обожает трудные ситуации. Целую неделю она держала его в постели под пуховой периной и каждые два часа меняла на груди холодный компресс. Она страшно боялась, как бы грипп не перешел в воспаление легких или, не дай бог, в туберкулез, а сейчас, когда он едва стоял на ногах, гнала его среди ночи из постели.

— У меня все еще температура, мама, потрогай лоб.

— Нет никакой температуры, — возразила она, едва коснувшись его щеки.

Он снял ночную рубашку, и мать вытерла мокрое от пота тело полотенцем, после чего помогла ему надеть форму.

— Что все это значит? — проворчал он.

— Не задавай лишних вопросов. — Она отдала ему конверт. — Отдашь это письмо лично Драге. И тут же отправляйся домой.

— А коляска уже готова?

— Нет, я не хочу разбудить соседей. Ты прекрасно дойдешь пешком, тебе пойдет только на пользу.

— Но у меня ужасная слабость в ногах.

— Так бывает, когда пролежишь десять дней в постели. Как бы то ни было, доктор Гашич сказал утром, что воспаление прошло, осталось только немного в бронхах.

Как обычно, мать настояла на своем. Она обладала железной волей и фактически являлась главой семьи. Как доверенное лицо и советчица королевы, она была ответственна за многие королевские решения, в том числе за назначение премьер-министром своего бывшего любовника генерала Цинцар-Марковича.

Георгий вышел из дома через заднюю дверь и глубоко вдохнул несколько раз прохладный ночной воздух, надеясь избавиться от головокружения. Он действительно чувствовал слабость, особенно в коленях, а когда добрался до Конака, был абсолютно без сил.

На посту стояли недавно призванные рекруты, которые его не знали и не желали пропускать во дворец. После долгих пререканий они наконец согласились позвать лейтенанта Живковича.

Георгий и Живкович в военном училище были приятелями, и оба в восемнадцать лет сдали экзамены: Георгий с большим трудом, Живкович же третьим из лучших. Тем не менее Георгию разрешили продолжить образование, в то время как Живкович был направлен в войска, а затем командирован в дворцовую охрану. Очевидная поблажка, которую получил Георгий, внесла раскол в его отношения с сокурсниками. Только Живкович сохранил с ним прежнюю дружбу. Хотя они и виделись теперь реже, чем прежде, никаких разногласий между ними не было.

С того момента как Драга стала королевой, Георгий имел право в любое время дня и ночи входить во дворец. Поэтому он ожидал, что Живкович немедленно отдаст приказ пропустить его. Однако, к своему удивлению, он увидел, что его появление лейтенант встретил с явным недовольством.

— Что ты хочешь? — спросил Живкович.

— Пройти к моей тетке, чего же еще? — Георгий показал на часовых: — Эти парни, конечно, не знают меня. Набрали явно из деревень.

— Сегодня вечером введены особые меры безопасности. Никому не разрешается входить в Конак без разрешения генерала Лазы.

Георгий был сбит с толку.

— Петр, что с тобой? Какое еще тебе нужно разрешение, чтобы меня пропустить?

— Думай что хочешь, но нужно разрешение.

— Тогда получи его.