– Где ты живешь? – спросила Робин.

Дин расхохотался.

– Что? – не поняла Робин.

– Ничего, – отозвался он. – Просто хороший вопрос.

Лидия вздохнула и улыбнулась.

– У меня довольно большой дом, – сказала она. – Дин полагает, что это забавно.

– Ты был там? – спросила Робин и посмотрела на него.

– Да, много раз. И это не «довольно большой дом», а настоящий дворец. Там даже есть свой почтовый индекс.

– Ничего подобного, – укорила Лидия. – Правда. Это всего лишь дом. Большой дом. Тебе нужно приехать в гости.

– Классно! – воскликнула Робин. – А я познакомлюсь с твоим гейским ухажером?

– Он не мой ухажер! Я же сказала.

Робин лукаво покосилась на сестру и улыбнулась.

– Как скажешь, – с понимающим видом отозвалась она.

Лидия втянула воздух, размышляя о возможности поделиться чем-то из своего опыта с Дином и Робин. Она ощущала разницу в возрасте между собой и ними и могла лишь гадать, как они отреагируют на ее проблемы. Но потом она спросила себя: а разве не в этом все дело? Разве это не суть отношений между родственниками?

– Интересно, что вы об этом скажете? – начала она и рассказала им о банкротстве Бендикса, о пятидесятифутовых купюрах, куче модной одежды и о подозрениях Джульетты. – Он тебе понравился? – обратилась Лидия к Дину. – Ты его видел; что ты о нем думаешь?

Как она и ожидала, Дин пожал плечами.

– Я просто подумал, что он настоящий гей.

Робин подавила смешок.

– Нет, серьезно. Немного экзальтированный, но большинство приезжих из Восточной Европы ведут себя так же. Однако мне показалось, он не похож на дармоеда.

Лидия вздохнула.

– Уверена, этому есть рациональное объяснение, – примирительно сказала Робин. – Может быть, кто-то другой купил ему все эти вещи?

Лидия пожала плечами. Она знала, что этого не может быть. В глубине души она понимала, что ее провели, как последнюю дуру.

– Ну, ладно, – сказала она. – Все равно не намечалось ничего серьезного. Понимаете, это было только для развлечения… – Она замолчала в надежде, что ее слова прозвучали невозмутимо и беззаботно, но, судя по жалостливому выражению лица Робин, она потерпела жалкую неудачу. – А ты? – спросила Лидия, чтобы поскорее сменить тему. – У тебя есть ухажер?

Робин подтянула ноги повыше и слегка поежилась.

– Определенно есть. И если ты думаешь, что этот твой парень может оказаться геем, что будет неприятно, то послушай, что скажу я.

Лидия и Дин вопросительно смотрели на нее.

– Я думала, что мой парень – это мой брат.

Лидия прищурилась и посмотрела на Робин через клубы дыма, что окутали их из-за сигареты Дина.

– Продолжай, – велела она.

Робин улыбнулась.

– На самом деле это вовсе не смешно, – сказала она. – Когда у нас только завязался роман, я однажды увидела его отражение в зеркале, и мне показалось, что я вижу свое лицо. А потом я познакомила его с кучей своих друзей, и все они утверждали, что он мог бы быть моим братом. Потому что… ведь он мог бы оказаться моим братом, верно? А я тогда даже не знала, что у меня были два брата. И начала паниковать. А потом я узнала, что мой второй брат, – она указала на Лидию, – твой родной брат Томас родился в том же году, что и мой Джек, но все равно занималась сексом со своим парнем. Разве это не полный бред? Я серьезно. Я спала с ним и в то же время думала, что он мой брат.

Дин посмотрел на нее и скривился.

– Да, хуже некуда, – проворчал он.

– Ну да. – Робин приподняла брови. – Я это понимала, но просто не могла остановиться. Это было… это было как непреодолимая сила. Но я больше не могла это терпеть и бросила его. Ну, не совсем бросила, но отстранилась от него. Какое-то время мы не встречались, и это было чудовищно. Но, разумеется, потом выяснилось, что все в порядке. Вы знаете, что Джек на самом деле не мой брат, а я не отвратительная извращенка. Его мать пришла ко мне, и я пристала к ней с расспросами, а она заявила, что я чокнутая! Так что все закончилось хорошо, но тем не менее… вы понимаете. Так я больная или что?

Она закашлялась от смеха, и Лидии стало ясно, что Робин впервые смогла заставить себя посмеяться над такой важной темой. Было ясно, что она впервые нашла в этом хоть какой-то юмор, и Лидия подумала: да, вот что такое иметь братьев и сестер. Это легкость духа, это смех и похвальба, это избавление серьезных предметов от ненужной весомости, прояснение туманных вопросов.

– Ты когда-нибудь говорила ему? – спросила Лидия. – Ты говорила ему о том, что думала?

Робин выразительно покачала головой.

– Ни за что на свете, – сказала она.

– Почему?

Робин пожала плечами:

– Потому что тогда он решит, что я действительно чокнутая. Считала его своим братом и все равно трахалась с ним. И он будет ненавидеть меня за то, что я лгала ему. Разве нет?

В последних словах слышалось сомнение, и Лидия ненадолго задумалась.

– Я так не думаю, – ответила она. – Почему он должен ненавидеть тебя? Ты ни в чем не виновата. У всех нас причудливые и сумасшедшие биографии, и мы постоянно выдумываем для себя нелепые оправдания. Но если он любит тебя и заботится о тебе, то все поймет, правда?

Робин кивнула.

– Пожалуй, да, – сказала она. – Я знаю, что он до сих пор ломает голову над причиной нашей разлуки. Я так и не смогла как следует объяснить ему. Но, наверное, я должна это сделать. Все эти выходки от того, что я такая, какая есть. Он должен это принять. И знаешь, все это – встреча с вами, поездка к нашему биологическому отцу… все это заставляет меня понять, какой неправильной была моя жизнь в прошлом году. И… – Она ненадолго замолчала, потом вздохнула и улыбнулась… – И я должна это исправить. Потому что я всегда считала своего донора каким-то божеством, а потому воображала себя богиней. Но на самом деле он обычный человек, и остаток моей жизни не начертан на скрижалях, поэтому я собираюсь отправиться в свободный полет. – Она довольно улыбнулась при заключительных словах, и Лидия почувствовала, как ее сердце наполняется гордостью при виде молодой женщины, принимающей самостоятельное решение.

Лидия посмотрела, как Дин затушил сигарету о кирпичную стену и выкинул окурок в стоящую рядом урну.

– Очень интересно, – сказал Дин, засунув руки в карманы и откинувшись на стуле. – Потому что все это вызывает у меня совершенно противоположные чувства. Я слишком долго находился в свободном полете. – Дин хмыкнул. – Когда я познакомился с вами, такими умными и… как это называется? – такими целеустремленными… это заставило меня задуматься, чем еще я мог бы заняться. Никто не давал мне понять, что я должен что-то делать со своей жизнью. Все позволяли мне думать, что это нормально – просто плыть по течению. Единственным человеком, который считал, что я могу стать чем-то большим, была Скай…