– Израиль Моисеевич, как вы себя чувствуете?

– Привет! Если вы начинаете со здоровья, то оно пока есть. Но судя по серьезности вашего вида, вы пришли не за этим.

– Мудрый старик! Так как же, все таки вы себя чувствуете?

– А-а! Так себе и чувствую. Ладно, давайте к делу.

– Дети в интернате оказались «людьми», Израиль Моисеевич.

– Я так и думал … Один Олег не мог появиться … Должны были появиться аналоги … Ну, и что?

– Интересные и толковые. Но их изолировали так быстро, что они не успели пообщаться с себе подобными, и замкнулись в своем мирке …

– Хорошо, что их было несколько …

– Да, один вряд ли выжил бы … Общались друг с другом, с трудом начали понимать звуковую речь, а говорить практически не начали. Через несколько минут общения со мной они говорили почти нормально.

– Ну, ты у нас признанный лидер! Не сердитесь, Анатолий, это я так.

– Как и когда я на вас сердился? Но многие их способности … возможности были для меня новинкой. Например, возможность пользоваться информационными полями друг друга как с ведома, так и без ведома … и возможность переключаться между информационными полями … я пока не могу точнее сформулировать.

– Ладно, поясни на примере.

– Я вхожу в информационное поле мальчика, двигаюсь по нему, причем избирательно – по ключевым словам или образам, но потом перехожу в информационное поле кого-то другого и начинаю воспринимать информацию, которой, по-видимому, не располагает этот мальчик. И не могу определить, что этот другой. Причем более того – я могу менять точку зрения в пространстве …

– Ты работал с образами?

– С полной информацией – картинка и звук. Иногда – на уровне эмоций, этот мир для них богаче. Эти дети помнят не только свое внутриутробное существование, но и эмоциональный фон матери.

– Ты совсем заморочил мне голову …

– Я старался покороче … Еще я попробовал работать с информационным полем одной из матерей – я потом расскажу подробнее, почему …

– Ты подключался к сознанию обыкновенного человека?!

– Да, Израиль Моисеевич! И не заметил особой разницы по сравнению с мальчиками. И даже попробовал повлиять на некоторые связи …

– Стоп! – старик закрыл глаза и молчал так долго, что Свиридову показалось, что тот заснул.

– Нет, я не сплю. Я пытаюсь анализировать … Итак, все что относится к твоим штучкам проникновения в сознание обыкновенных людей … Об этом знаем мы двое?

– Да.

– Никто больше не знает?

– По моим сведениям – никто.

– Даже так … Мой совет – пусть никто и никогда об этом не узнает, и здесь тоже никому это знать не следует. Не понял?

– Но пойму.

– Тоже неплохо. По крайней мере, от меня об этом уже никто не узнает.

– Почему уже?

– Не дури! Мне не так много осталось … Приведи ко мне этих мальчиков. Чем скорее, тем лучше.

– Я думаю перевести их сюда – не нужен им этот интернат. Тем более, что там значительная территория экранирована и чем-то облучается …

– Что!?

– Сигнал оттуда не проходит, граница поля довольно четкая, всего метров пятьдесят. Но внутри общались спокойно, только в голове небольшой постоянный шум. Вы что-нибудь знаете о том помещении, куда перевели детей?

– Ах, бог ты мой, великий и всемогущий! За чьи грехи теперь расплачиваются эти дети? – чуть слышно на идиш прошептал старик.

– Уходи. Я буду думать, вспоминать и анализировать. Когда вернется Баранов – проходите ко мне. Теперь судьба этих мальчиков в твоих руках. Помогай тебе бог.

ПОИСКИ В АРХИВЕ

В архиве первого отдела Свиридова уже ждали Суковицина, Шабалдин и дородная со следами былой красоты и бурной жизни начальница архива.

– Так, начали работать. Номер объекта для поиска документов есть? Установили по генплану?

– Так точно, товарищ командующий. Вот номер.

– Молодец, Галина. Вот вам первое задание, начальник пыли и увядших секретов – найти всю документацию, имеющую отношение к этому объекту. Всех сотрудников на это не бросайте, достаточно трех-четырех, будут и другие задания.

– И помните, – остановил он двинувшуюся в соседнюю комнату начальницу, – Если вы не найдете материалов, а я потом их найду, то вы все строем в полном составе с лопатами и кирками отправитесь в тайгу копать картошку на всю оставшуюся жизнь. Я отнюдь не шучу. Идите.

– Что можешь сказать ты? – спросил он Шабалдина, когда полная начальница ушла.

– Решение о переводе детей было примерно вот в это время, и примерно в это же время произошла передача помещений того спецобъекта.

– Галина, посоветуйте, как лучше искать? Нужны любые документы, относящиеся как к передаче объекта, так и к решению о создании интерната и переводе детей в те помещения.

– Разрешите, я займусь этим сама?

– Действуйте. Найдете меня, где бы я ни был.

ОН ВСТРЕТИЛ ВЫХОДЯЩУЮ ТОНЮ

У дверей Свиридов встретил выходящую Тоню.

– Ну, вот, вернешься домой, а там – никого, – заворчал он, обнимая Тоню.

– А я шла в тренажерный зал. Дело там подвигается плохо, и нажимать приходится сильно. Обрати внимание – с набором временных кадров, как мне кажется, опять не все в порядке. – говорила Тоня, возвращаясь со Свиридовым в комнату.

– Соскучилась … – целуя и обнимая Свиридова шептала она, – Совсем как девчонка соскучилась … Я старая дура, да?

– Ну, какая же ты старая дура?

– Ну, не старая, так немного пожилая … Тебя не было всего только сутки, а я соскучилась … просто не знаю, как …

– Дай, я хотя бы немного умоюсь …

ЗАДАНИЕ ЕВМЕНОВУ

По телефону Свиридов вызвал Евменова и вскоре они уже ходили по второму этажу корпуса.

– Итак, Иван Раисович, вам ясно? Переносите все из помещений 312 номера в такую же комнату на второй этаж, а рядом готовите такую же «распашонку» для детей. Спальня, комната для занятий и игровая. Кровати для детей, ковры, детская мебель, посуда. Да мне ли вас учить.

– Но как же переносить без хозяев? То есть я хотел сказать – без хозяек?

– Переносите, что можно. Позовите ребят капитана Воложанина – они вам помогут. Кровать – целиком, кухонный гарнитур – целиком с содержимым. Приедут вечером женщины – перенесут все остальное. Основание – мой приказ. Жаловаться пусть идут ко мне.

– А дети? Когда приедут дети, Анатолий Иванович?

– Будьте готовы через пару дней, но лучше – завтра.

– Вы, как всегда, меня просто пугаете! Ведь это же невозможно!

– От вас ли мне