мило переживали, как мы отреагируем, они чувствовали, что те, кто не доживет до финала, очень расстроятся. Поэтому я сразу написал им, что мне сценарий понравился.

КОНЛЕТ ХИЛЛ (ВАРИС): В то время я был ужасно расстроен. Все думал: «Что я сделал не так?» Я не мог избавиться от мысли, что я где-то недотянул, не оправдал каких-то неведомых ожиданий. Вряд ли те, кто ни разу не проходил через такое, смогут меня понять. Все думают: «В чем трагедия? Все равно это последний сезон». Но ты невольно принимаешь это близко к сердцу. Спустя какое-то время начинаешь смотреть на вещи под другим углом и понимаешь: «О, это отличная смерть, благородная гибель во благо других». Теперь-то я в порядке, но тогда был безутешен.

ДЭЙВ ХИЛЛ (СОПРОДЮСЕР): Конечно, некоторые актеры думали: «Эх, а я хотел закончить сериал королем или королевой», или хотели, чтобы у их персонажа был монолог страниц на десять. Но в целом все отреагировали хорошо.

Отдельно стоит сказать о реакции Кита Харингтона – точнее, об отсутствии таковой.

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Мы с Эмилией вместе летели в Белфаст, и я сказал ей, что еще не читал сценарий.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Боже. Это прямо типичная ситуация для нас с Китом. «Чувак, ты что?! Серьезно?! Реально не читал?!»

КИТ ХАРИНГТОН: Какой смысл молча читать сценарий в одиночестве, когда я могу послушать, как его читают остальные, и узнать, что случилось, в кругу друзей?

ДЭН УАЙСС: «Кит так и не написал. Вот черт. Ему настолько не понравилось? Если так, может, мы и правда что-то не то написали?» Мы очень долго думали над его персонажем. Наконец мы увидели его на читке и сразу спросили: «Ну?»

КИТ ХАРИНГТОН: Я зашел в комнату со словами: «Я еще не читал, не рассказывайте».

ДЭН УАЙСС: Он сказал: «Я хочу в первый раз услышать обо всем здесь». Было большим облегчением это услышать, потому что если бы он прочитал сценарий, а нам ничего не написал, это бы как минимум означало, что у него возникли очень противоречивые чувства.

КИТ ХАРИНГТОН: Я стал для сценаристов лакмусовой бумажкой. Они все время следили за моей реакцией, так что день прошел очень весело.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Жалко, я не догадался так сделать, потому что когда слышишь все это впервые, это непередаваемые ощущения, ты буквально проживаешь происходящее всем телом.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Перед читкой все обсуждали третью серию. Мигель спросил: «Ты читала сценарий?», а я такая: «Нет», и тогда он сказал: «О, не буду тогда рассказывать». А я такая: «Мы с мертвецами драться будем? А Короля Ночи убьют? А кто убьет? Что там будет-то?» И все молчат. Почему никто не хочет рассказывать?

Читка восьмого и заключительного сезона «Игры престолов» длилась два дня.

КЭРИС ВАН ХАУТЕН (МЕЛИСАНДРА): Это было похоже на первое сентября, когда ты снова встречаешься с друзьями после каникул. Это был наш последний учебный год. Если чей-то персонаж погибал, мы подбадривали друг друга аплодисментами. Когда читали о чьих-то последних минутах, комната просто взрывалась овациями и словами поддержки.

КИТ ХАРИНГТОН: Когда Арья завалила Короля Ночи, воткнув в него кинжал, мы нереально орали.

РОРИ МАККАНН (САНДОР «ПЕС» КЛИГАН): Это было очень волнительное чтение. Когда умирают герои и все такое, то видишь, как люди расстраиваются. Когда дошли до сцены «Кубка Клиганов», то перед тем, как произнести последние слова Пса, я протрубил в трубу, которую принес с собой.

Наконец наступил поворотный момент заключительного сезона, когда Джон Сноу пронзает кинжалом сердце своей возлюбленной Дейенерис Таргариен. В сценарии заключительной серии было написано:

У подножия Железного Трона Дени делает шаг вперед и целует любимого. Это прекрасный поцелуй, полный подлинной любви и страсти.

Мы наводим на них камеру, пока в объективе не появятся их лица крупным планом: глаза обоих закрыты, рука Джона на затылке Дени, ее рука – на его щеке.

Неожиданно Дени открывает глаза и резко вдыхает воздух. Глаза Джона тоже открыты и полны слез. На мгновение оба замирают, как будто любое движение сделает происходящее неизбежной реальностью.

На более широком ракурсе мы видим, что другая рука Джона все еще покоится на рукоятке кинжала, который он только что вонзил в сердце Дени. Силы покидают ее, и она падает на мраморный пол. Джон поддерживает ее и опускается рядом с ней на колени.

Джон смотрит на то, что совершил. Это было ужасно. И необходимо. Он надеется, что они смогут провести еще одно мгновение вместе.

Кларк впервые прочитала сценарий дома. Она вспоминает, что шесть раз перечитала этот кусок, чтобы понять, что произошло. «Чего-чего-ЧЕГО?! Этого вообще ничто не предвещало. Я была в шоке. Абсолютно не ожидала такого».

КИТ ХАРИНГТОН: На читке Эмилия сидела напротив меня. Описание сцены читал я. Я посмотрел на нее, и был такой момент, когда я думал: «Нет, нет…», а она грустно кивнула головой.

В документальном фильме HBO «Игра престолов. Последний дозор» мы видим, как Харингтон, со слезами на глазах, резко отодвигается от стола и закрывает рот рукой.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Он посмотрел на Эмилию, а она кивает, ну, он и прослезился немного. Честно говоря, я вздохнула с облегчением. После долгого ожидания все, наконец, закончилось – и закончилось как надо. Я не читала сценарий шестой серии – берегла ее для читки, – так что я тоже ни о чем не подозревала.

КИТ ХАРИНГТОН: Я два раза плакал. Один раз на читке сцены с Джоном и Дени, которая меня очень растрогала, а второй – в самом конце. В каждом сезоне ты читаешь сценарий, и в конце написано: «Конец первого сезона», «Конец второго сезона». А в этот раз там было «Конец “Игры престолов”». И ты такой: «Твою мать, это и правда конец».

Глава 29

Самая долгая из ночей

Двор замка Винтерфелл: снег, смешанный с грязью и кровью, костры заполняют все вокруг дымом и жаром, окоченевшие тела со следами жутких ран свалены в кучу. Со стен понуро свисают знамена Старков.

Я поднимаюсь по скользким ступенькам, иду по скрипучим укреплениям вдоль стены. Рядом с главными воротами в парапете есть щели, через которые открывается захватывающий вид на раскинувшееся внизу поле битвы, горбы катапульт, глубокие канавы, утыканные по краям деревянными кольями, и сотни готовящихся к схватке солдат. Холодно, изо рта валит пар. Снова пошел ледяной дождь. Вдалеке раздавался голос помощника